Я согласился:

– Опасное сочетание…

– Самое опасное!

– Так, и что в результате говорим? – я не стал лезть в дебри философских рассуждений о стиле отечественного руководства государством.

Все опять замолчали. Понятно, что под маской общих теоретических рассуждений, практическая сторона опять зашла раком за камень и осталась обделённой. Дохуя у нас специалистов по общим вопросам, а как яму выкопать, так ни одного лопатоносца.

Я посмотрел на часы, минут через пять надо было уже выдвигаться…

– Значит так… Нихуя мы не придумаем нового. Сколько раз уже проходили этот трогательный момент лишения девственности! Наш дефлорированный – парень крепкий, переживёт, не обосрётся. Здоровья у него как у бульдозера, мне хотя бы половину, я бы с шестом без шеста прыгал бы как с шестом.

– Три шестёрки получилось. Дурной знак… – хмыкнула Кошка.

– Иди ты в пизду!

Когда мы нашей мульти культурной группой спустились в ресторан, там уже сидела чета спортсменов и Вован. Судя по беседе, говорили о насущном – о нас. По початой бутылке водки я понял, что беседа строилась на принципах доверия и понимания. Не хватало только наших трогательных щей.

– Всем привет! – начал я бодро.

Животные юркнули подальше к окну. Судя по Юлиному лицу, она уже что-то узнала, хотя через такое количество замазки настоящие женские чувства разве разглядишь?

Посмотрел я на Валеру, а он на животных уставился, как пионер на макулатуру. Точно сдаст…

– Ну, чтобы не тянуть за шульги-мульги, начну с главного… – начала Кошка.

И тут Юля заорала. Так орут в истерике психически не готовые к ударам судьбы женщины. Прижав ладони к щекам, выпучив глаза и дико голося в пространство и время…

Не растерялся только Вован. Быстро налив фужер водки, он просто взял и влил его в её открытый рот. Муж-спортсмен даже не успел ничего предпринять. Подвела его спортивная реакция. И к лучшему, надо сказать… Воцарилась тишина. Взоры общественности были устремлены к нашему скромному столику. Я привстал. Почему-то единственная фраза, которая крутилась у меня в голове: "Полковник Кудасов – нищий". Жаль она ну никак не подходила к ситуации.

Да нихуя не подходило к такой ситуации!

Но тут положение спас Вован:

– Слушайте, у нас на той неделе был корпоратив… – начал он ни к селу ни к городу повествовать спокойным голосом. – Пригласили товарищей с одного кирпичного завода. Типа широким жестом всех, с кем работаем: поставщиков, услуги кто какие оказывает, всех, короче… Ну и те за каким-то лешим привезли два чемодана кирпичей…

– Зачем? – нервно спросила Юля.

– Как зачем? – Вован удивился. – Представь, что они всю жизнь делают эти кирпичи. Они для них как для Робинзона – Пятница. Вся их жизнь вертится, точнее говоря, складывается из этих самых ёбаных кирпичей. Вот и пришли с ними. В итоге естественно все перепились, всё-таки заводчане – люди простые, как паркет "ёлочкой", но ничто им не чуждо, особенно страсти, вот и пошло у них о наболевшем между производственниками и продажниками. В апогее спора достают из портфелей эти самые кирпичи и через стол начинают друг в друга кидать, как дети рыбные котлеты в школьной столовой.

Я смотрел, как речь Вована возымела нужное действие на слушателей. На перепившийся пролетариат из рассказа мне было похуй, а вот на друзей-соседей нет: Юля задышала уже не как после оргазма, а вполне себе как добропорядочный астматик, муж её – Валера (я до сих пор охуевал от того, что спортсмен оказался Валерой), тоже вполне заинтересовался и слушал, почти разинув рот.

– И как разрешилась ситуация? – спортсмен явно заинтересовался.