– А куда он ехать собрался?

– Да кто ж его знает, Тихого этого. Но чем дальше, тем лучше.

Диху, незримый и бесшумный, при этих словах одобрительно усмехнулся. Разумная женщина эта Марфа. Айвэн тоже не дурак, недаром так ценит этакую редкость. Вот бы и из маленькой эмбарр воспитать что-то подобное: умную, но не слишком, зато рассудительную и, главное, покорную… мм… помощницу. Вопрос: как? При всех своих познаниях опытом дрессировки юных дев Диху не владел. Не принято как-то среди Народа доверять воспитание дочерей таким, как он. Сын Луга еще до изгнания был ненадежным бродягой и одиночкой, и даже из плакальщицы-банши вышла бы лучшая нянька, чем из него.

«Надо придумать ей кличку», – рассуждал он, легко ступая вслед за нелепой парочкой – полной сдержанного достоинства дородной домоправительницей и неуклюжей, будто едва вылупившийся цыпленок, девчонкой. В одежде покойной боярыни дева выглядела ряженой, притом в мешок, да еще и не по росту и не по стати. И то сказать, статью пришелица не вышла.

«Зато легкая! – утешил сам себя сид. – Этакую Марфу Петровну на руках не натаскаешься, тут медведем надобно быть вроде Айвэна. А эту недокормленную на плечо если взвалить, так и не почувствуешь».

Пока ключница проводила для приблуды ознакомительную прогулку по боярскому поместью – весьма познавательную, к слову, – основной заботой Диху было не наступить девчонке на подол. Она и так путалась в своих долгополых одеждах, норовя то рукавом за что-нибудь зацепиться, то собственные ноги потерять. Не привыкла, видно, к длинным платьям. Неудивительно, там, откуда она вывалилась, мода совсем иная. Правильная в общем-то мода. Диху еще в свой первый визит длину и фасон их одежки оценил и одобрил. Куцые юбчонки задирать не надо, и так все на виду. Штаны тоже не совсем для того, чтобы прятать телеса, а скорее даже наоборот. Таким образом, вырисовывалась еще одна, помимо наречения имени, проблема, связанная с девой-эмбарр. Оную деву нужно будет научить правильно носить женские платья.

Марфа ролью проводницы и опекунши явно тяготилась. Не по чину достойной женщине всяких девок непотребных обряжать да выгуливать! Да и работы по дому невпроворот. Поэтому ключница постаралась от этой обузы поскорее избавиться – завела в горницу да и оставила там под присмотром девчонки-приживалки. Так что пришелица почти ничего, считай, и не видела. Может, это и к лучшему. Некоторые бытовые сцены вызывали дрожь омерзения даже у повидавшего разные страны и времена бессмертного, а как отреагирует нежная дева, увидев, к примеру, порку? Или как дюжий кузнец таскает по двору за косы свою чем-то не угодившую ему жену?

Покачав головой и поморщившись от рычания кузнеца и криков его несчастной бабы, сид передернул плечами и отправился по своим делам. За этот визит к Айвэну он оброс и другим имуществом, кроме девушки, и оно тоже требовало хозяйского внимания. А девица… Девицей займемся попозже, когда ранняя зимняя ночь загонит обитателей поместья в их норы.

Я считала себя достаточно бойкой барышней, всегда предпочитая терпеливому выжиданию подходящего момента активное вмешательство в ход событий. Всегда ведь подвернется удачный случай, а нет – так и не надо. Что такого? Я пробивная, хоть неохотно бросаюсь на житейские амбразуры грудью. Но мало кто способен, внезапно очутившись черт знает где, в далеком и чужом шестнадцатом веке, испытать прилив душевных сил. Точнее, пусть не врут те, кто станет утверждать обратное.

И если принять утренние пререкания с Диху за бунтарство и свободолюбие, то к вечеру от моего боевого духа мало что осталось. Экскурсия по боярскому терему оказалась настолько поучительной, что в свою горницу я вползла чуть живая и морально раздавленная прямо-таки в лепешку.