— Вы только подумайте, каков наглец!

— Да как у него бесстыдства хватило заявиться к нам и чего-то требовать!

— Мы же не впустим его, Доброчтимый?

— Ни в коем случае, — отозвался низкий властный голос. — Слуга Дакха не переступит порог нашего храма.

— Но Доброчтимый, — возразил кто-то. — Если этот оборотень в самом деле опасный преступник, мы не можем покрывать его.

У меня лапы задрожали.

Бежать! Прятаться!

Но куда?..

Я юркнула за створку двери и не дыша прислушалась.

— С оборотнем мы решим сами, — объявил не менее твёрдый женский голос.

— А знаете, — вмешалась другая женщина, — вчера вечером ули Агнета нянчилась с новой кошкой. Чёрная такая.

— Вот и найдите эту кошку! Все свободны.

Собравшиеся в кабинете разом пришли в движение. Раздались вздохи, шелест одежд, зашуршали по полу подошвы мягких сапожек. Служители неторопливо расходились в разные стороны, обсуждая случившееся, а я сидела за дверью, как в ловушке, не смея шелохнуться.

— Вы меня звали, Доброчтимые? — послышался тихий, смиренный голос.

Агнета! Должно быть, она пряталась в кабинете или, как тут водится, явилась из только что открывшегося проёма.

— Ты знаешь волю божественной четы? — спросил мужчина.

— Знаю, Доброчтимые.

— Вот и выполняй. И не попадайся никому на глаза.

Агнета вышла в дверь, ступая тише мыши, но дыша так, будто только что обежала половину Свеянска.

Лёгкий шорох, почти беззвучное движение перламутровой створки…

— Чернушка, не убегай! Я выпущу тебя так, чтобы он не узнал.

В стене напротив сейчас же образовался ход.

— Идём… — Агнета запнулась и закончила: — Идёмте, госпожа.

В нешироком туннеле, уводящем вглубь храма, кроме нас, никого не было, и ули говорила, не понижая голоса:

— Понимаете, я сновидица. Не такая сильная, как те, кто живёт на острове, но во сне мне часто является Свяна, а иногда и Свен. Вчера они оба сказали, что надо ждать особого гостя. Я не думала, что это будешь ты… Вы. Будете. Я думала, вы просто кошка. А сегодня был ещё один сон, и Свяна велела помочь вам убежать от секача. Он сидит в санях у главного входа, а вокруг храма понаставил меток, чтобы никто не выскочил незамеченным. Но я вас подземным ходом выпущу. Чужие о нём не знают. Госпожа Кошка…

Агнета помялась.

— Секач… он сказал, вы кого-то убили. Это ведь неправда?

4. Глава 4, в которой кошка гуляет сама по себе

Я всё-таки решилась взглянуть на него — издали, с крыши склада москательных товаров госпожи Торнеке.

Утро было серым. С неба сыпал частый снег; за белёсой завесой люди и сани, съехавшиеся на очередную свадьбу, казались мутными пятнами. Но я сразу поняла, какие из саней принадлежат секачу.

Он как раз откинул меховую полость, которой укрывался, вылез наружу и молодцевато прошёлся по утоптанному снегу перед входом, разминая ноги. Короткий приталенный полушубок с поднятым воротом ладно сидел на его подтянутой фигуре, под чёрной шапочкой угадывалось по-ланнски смуглое лицо, и я заметила, как женщины из числа гостей поворачивают головы в его сторону.

Когда проём открылся и народ потёк внутрь, секач не сделал попытки смешаться с толпой. По словам Агнеты, он уже пробовал. Храм его не впустил.

Секач помедлил, наблюдая за входящими, затем обвёл взглядом окрестности. Я вжалась в снег за водосточным жёлобом, а едва посланец Дакха отвернулся, поспешила перебраться с крыши на забор по другую сторону здания. Не хватало ещё, чтобы этот удалец меня почуял. Может, секачи на такое и не способны, но как-то же он узнал, что я в храме!

Доброчтимые не выдали меня на расправу. Однако и заступиться не пожелали, хотя храм обладает правом убежища.