Марена ненадолго задумалась:
– Ну, дядьку Гидана можешь сразу не рассматривать. Я его сегодня заберу.
– Э-э… ладно. А это вообще кто? – Лис помнил в лицо и по именам многих своих подданных, но всё же не всех.
– Не знаешь? Ну и пёс с ним. А точных способов отличить врага от друга нет. Можно только слушать своё сердце. Оно тебе ещё что-нибудь подсказывает?
– Изредка.
– Вот и пользуйся, пока можешь. Потом перестанет. Думаешь, почему твой отец всех подозревал? Потому что сердце льдом покрылось, перестало биться. Ну и всё. Дальше кругом враги! – Марена протянула ему красное душистое яблоко.
– Это что? – Кощеевич с опаской покосился на фрукт.
– Бери, угощаю.
– Волшебное? А что оно делает?
– Да самое обычное яблоко, успокойся уже.
Лис потянулся, Смерть немного подразнила его, не давая взять угощение, но потом всё-таки отдала. Оно и правда оказалось вкусное. Сочное такое, со вкусом лета.
– Шпасибо, – пробормотал Кощеевич с набитым ртом.
– Вот и люди такие же, как это яблоко. Пока не попробуешь – не узнаешь, что под кожицей, – улыбнулась Марена.
– Знаешь, это немного помогло.
– Я рада, – она встала, собираясь уйти, но Лис, поражаясь собственной смелости, поймал её за рукав:
– Погоди!
– Чего-то ещё желаешь, дружок? – Нет, она всё-таки потешалась над ним. Но почему-то это не было обидно.
– Слушай, а можешь сделать, чтобы царь Ратибор согласился со мной встретиться? Я ему уже столько птичек-весточек отправлял, уж и просил, и угрожал – всё без толку. Между прочим, весточкам это ой как не нравится. От безответных писем они хиреют.
– Любишь птиц? – Смерть, казалось, удивилась.
Лис задумался.
– Наверное. Или раньше любил. В общем, птицы хорошие. Не то что люди.
– Да, эту просьбу я, пожалуй, могу выполнить. Ты только вот что сделай – отправь ещё одну птичку прямо сейчас. И вели передать царю то, о чём умалчивал ранее. Тогда дождёшься ответа.
«Что, например?» – хотел было спросить Лис, но Марена уже испарилась и больше на зов не откликалась. Вот несносная…
Вздохнув, он дошёл до стола, открыл ящик и достал берестяную птичку размером с ладонь. Прошептал заклинание, и игрушка ожила, моргнула глазками-бусинками. Он подставил руку, подождал, пока птичка поудобнее зацепится коготками за указательный палец, и насыпал в ладонь немного корма. А когда она склевала последнее зёрнышко, сказал:
– Слушай и запоминай, – это была колдовская фраза, после которой весточки бросали все свои дела и замирали, не в силах противиться голосу чародея. – Лети и передай царю Ратибору из Дивьего царства, что, если он согласится со мной встретиться, я не стану претендовать на Серебряный лес, о котором они издавна с Кощеем спорили. Пусть забирает себе ели с серебряными иголками все до единой. Ежели он согласен, пускай приходит через семь дней на закате на вершину Лысой горы, на границе наших земель расположенной, но никому не принадлежащей, там и грамоту подпишем, и потолкуем заодно.
Закончив послание, Лис отворил ставни. Птичка-весточка чирикнула, взмахнула крыльями и – фр-р-р, – вылетев в окно, вмиг затерялась на фоне огненного неба.
Глава третья. Терпение – княжеская добродетель
– Ты написал царю что?!
Лис не помнил, чтобы Май прежде хоть раз так орал.
– Что слышал, – он поморщился. – Считаешь, какой-то там лес стоит жизни моей матери? Да если Ратибор за него поделится перстнем Вечного Лета, то я и два леса отдам. И пять! К тому же, помнишь, из-за него всё и началось. Ну, я имею в виду прошлую войну.
– Серебряный лес был только поводом, княже, – вздохнул советник. – Кощей хотел развязать ту войну.