– Ты прав, Каменная Башка! А что команда? Люди волнуются?

– Веселого мало, когда за тобой гонятся два линейных корабля! А все-таки корвет наш крепкий и хорошо вооружен. Да и команда не промах. Самые отчаянные корсары с Бермудских островов. Такие мигом зададут пороху всякому сброду из Мексиканского залива.

– А что думает мистер Говард?

– Велел вашим людям готовиться к бою. Он не робкого десятка, уж вы мне поверьте.

– Иначе я и не взял бы его на службу, – улыбнулся баронет. Привалившись к столу, он скрестил руки на груди и, с минуту поразмыслив, спросил: – Скажи-ка, а что бы сделал на моем месте один знакомый боцман, матерая атлантическая акула?

– Уж я бы, клянусь Иль-де-Ба, смотал удочки еще до восхода солнца.

– Предлагаешь лечь на ложный курс?

– Да, капитан.

– А если не выйдет?

– Тогда пойдем на абордаж и станем рвать их и трепать, точно свора бешеных псов, а там будь что будет.

– Кто знает, сколько их… Может, пять сотен. А у нас всего двадцать восемь орудий да сто пятьдесят человек. Это опасная авантюра, а у меня нет ни малейшего желания умирать. Я должен во что бы то ни стало добраться до Бостона, – отвечал Корсар. – Э-эх, если бы за нами не тащилась проклятая джонка… Потопим ее к чертям!

– А как же бочонки с порохом? – изумился бретонец, глядя на капитана во все глаза. – Сами знаете, он до зарезу нужен американцам.

– Придется им довольствоваться тем порохом, что остался в трюме. Я не Господь Всемогущий. Надеюсь, в бритвах у нас на борту недостатка нет?

– В бритвах? Уж не хотите ли вы полосовать англичанам глотки?

– У нас полный трюм сундуков с дамскими платьями для красоток с Кубы. А еще куча шляпок, солнечных зонтиков, перчаток и вееров с того торгового судна из Белфаста. Достаточно, чтобы отделаться от англичан.

– С помощью бритв, юбок, зонтов и вееров?! – изумился бретонец. – Шутить изволите, сэр Уильям.

– Эта шутка сбережет мне порох, ядра и людей. Одна только джонка не вписывается в мой замысел.

– Видать, эта самая Мэри лишила его всякого соображения! – пробормотал Каменная Башка, в ужасе глядя на капитана. – Это его-то! Такого доблестного и отважного моряка!

Корсар поставил бокал и, вновь обойдя стол, оказался прямо перед изумленным бретонцем:

– Прикажи людям наточить бритвы и сбрить к чертям усы и бороды. Если нужна пудра, возьми у меня несколько шкатулок. Отоприте сундуки, что мы отбили у англичан, и пусть команда вырядится в женское платье. Да не забудьте зонтики, веера и перчатки! Чтоб до восхода солнца у нас на борту была чертова туча барышень, красоток и дурнушек.

– Во имя…

– Оставь уже свой Иль-де-Ба в покое, старая ты колокольня! – прикрикнул на боцмана капитан. – Ах да, джонка! Отправь несколько шлюпок, чтобы перевезти команду на корвет, пробей джонке борта и пусти ко дну.

– Что, вместе с порохом?

– Порох мы перевезти не успеем, старый ты пеликан! Если англичане застигнут нас врасплох при первых лучах солнца, моя шутка может плохо закончиться. И потом, нам еще предстоит избавиться от изрядного количества усов и бород, а восемь часов – это не так уж и много.

– И вы надеетесь увильнуть от боя при помощи бритвы?

– Конечно.

– Воля ваша, однако же…

– Ты сомневаешься?

– Немного.

– У тебя, говорят, есть любимая старая трубка?

– Ее купил в Смирне еще мой дед полтора века назад.

– Чудесно, – одобрил баронет. – Если моя маленькая шутка удастся, подаришь мне эту семейную реликвию. Если же нет – получишь от меня сто гиней. Соберешь их со дна морского после боя, потому что баронет Уильям Маклеллан умирает, но не сдается. Ну ступай же, Каменная Башка!