– Спасибо, я тебя услышал, – ответил Рум, продолжая обед, – После обеда проведу первый этап испытания.

Генерал не бросал слов на ветер, поэтому предстояло ускориться. Первый этап испытаний производился на макетах систем человека. Здесь выявлялся предел службы изобретения и погрешности в однотипной работе. Сомнений не было, что робот-дирижер будет работать долго и плодотворно. Рума беспокоили итоговые показатели производительности. Получился приятный казус, один робот работал эффективнее десятка роботов-строителей, если вовремя делать инъекции с микроботами.

– Сергей Валерьевич, – внимательно изучив доклад, начал генерал Дюпон. – Первый существенный минус вашего изобретения, оно не может контролировать сознание солдата! Однако, я, как мог, попытался вникнуть в суть проекта. Я правильно понял, что вы предлагаете заменить всех вспомогательных роботов одним возле сердца и при возникающих проблемах просто вводить микромеханизмы без интеллектуальных матриц?

– Почти верно.

– Тогда у меня вопрос, что не так в существующей модели? Когда в каждом органе свой робот, и вся команда работает на победу. Ведь две головы всегда лучше одной?

– Преимущество в процессе установки робота, одна операция лучше десяти, плюс мы оставим контроль над органами не разрозненным интеллектуальным матрицам, а самому человеку. Данные первого этапа показывают увеличение регенерации ткани в три раза. Плюс, эффективность профилактики увеличена в семь раз. Мы, по сути, помещаем робота с головой ученого в кровеносную систему, и он работает двадцать четыре на семь, без претензий на социальный пакет. Только делай инъекции с микроботами вовремя.

– Как вы себе это представляете? Военный в разгар боевого действия при ранении вводит себе микромашины и ждет, пока те начнут действовать?

– В целом, да.

– Это неприемлемо, в боевых условиях нет возможности для перерыва на заправку тела микромеханизмами, они должны быть внутри до боевых действий и работать на всю мощность! Иначе это потерянное время и шанс для противника. У меня последний вопрос, ваши инъекции с микророботами можно ввести до военных действий?

– Теоретически да, но не все варианты микроботов, невозможно предвидеть все возможные исходы, а вводить все виды инъекций – это риски перегрузки главного робота.

– Тогда решение принято, – на верху электронного документа генерал написал одно слово: «Переделать» – и отдал проект ученому.

Спорить было бесполезно, поэтому Рум молчаливо забрал документы и поспешил выйти. Такое положение вещей не было трагичным, формулировка переделать означала лишь возвращение к исходным задачам, контроль над организмом и психикой объекта.

– Что они понимают в науке! – возмущенно швырнув проект на стол, выругался Сергей. – Конечно, им проще, когда железки руководят этими зомби-солдатами!

– Продай технологию гражданским или мировому правительству. Ты позволишь? – Джон взял в руки проект.

– Да, конечно.

Джон жадно вчитывался в каждое слово, а его выражение лица с каждой прочитанной страницей всё отчетливее указывало на величие изобретения. С первых цифр исследования было понятно, что изобретение перевернет робототехнику. Скорость, безопасность и малозатратность – эти критерии служили фундаментом для технологического прорыва. Робот-дирижёр Рума позволял выполнять работу десятерых роботов посредством ресурсов организма, а не целой армии микроботов, как это делалось сейчас.

Дочитав последнюю станицу, Джон на полном серьезе ещё раз предложил продать проект гражданским компаниям на робототехническом рынке, мотивируя это тем, что крупные гиганты не пойдут на перестройку всего цикла, а новички с радостью примут такой подарок. Правда, как подметил Джон, денег на этом не заработаешь, но премию за вклад в улучшения мира дадут.