«Взрыв на Димитриевской улице»

13 сентября 1998 года в 4 часа утра произошёл взрыв в подвальном помещении 9-ти этажного кирпичного жилого дома № 38 на Димитриевской улице.

В результате взрыва погибли 114 человек, 5 получили ранения различной степени тяжести.

Мощность взрыва была равна 200 килограммам в тротиловом эквиваленте. Девятиэтажный кирпичный дом был полностью разрушен. В соседних со взорванным домом зданиях были выбиты окна. В жилом доме № 36 по улице Димитриевской от взрывной волны были повреждены восемь квартир, в стенах дома образовались большие трещины…»

«И биться сердце перестало...!!!»

Это же на улице, где Смоленков жил, через три дома! И тут до меня наконец дошло, дом 38 – подвал. Вот какой сахарок Гурам туда загрузил, 200 килограмм в тротиловом эквиваленте. Сучий сын!

Меня обуревало возмущение, хреновы террористы! Взволнованно подумал я, фантомная боль в груди вдруг напомнила о себе.

Неожиданно прозвучал звонок домофона. Скрючившись и превозмогая боль, я поковылял к двери.

– Да кто там еще? Так вовремя!

До двери я дополз, в буквальном смысле.

– Да?

– Отрывай друган, ноги тебе временные привез! – раздался жизнерадостный голос Сашки.

Друга я встретил лежа на диване. Тот заметил мое состояние.

– Ты какой-то бледный, братан! – говоря это он уселся на стул, а костыли положил к себе на колени.

– Нога что ли болит?

– Да! Ломит малость, – соврал я.

На самом деле, про боль в ноге я совсем забыл, а вот грудь ломило настолько реально, что пришлось даже ощупать себя, на предмет ранения, но, как и утром ничего не обнаружил.

– Слушай, – начал Сашка. – Я тут ролики в ютубе смотрел, про президентов, нашего и американского, ну про подарки, которые им дарят…

– А-а, – протянул я, мысленно закатывая глаза.

Он начал свою излюбленную тему – власть имущие.

– Ну так вот, у нашего президента есть подаренные часы стоимостью в миллион долларов, прикинь! А-то, что это три его годовых зарплаты, не о чем не говорит? Да м..я, у Джорджа Буша, часы за 700 баксов! Он что, был президентом менее значимой страны? Да м…я, у Трампа, наверное, часы дешевле!

Санька распалялся еще минут десять, я давно привык к этим его монологам, надо было просто кивать в нужных местах. Раньше, я пытался приводить ему доводы:

«Вот смотри Сань, если допустим вместо нынешнего президента поставят скажем, Васю Пупкина или тебя, думаешь станет лучше? Сам должен понимать, мало чего изменится, скорее станет хуже!» Он согласно кивал головой и через некоторое время опять продолжал свое. Поэтому, я старался не встревать, пусть говорит пока не надоест. В конце концов тема себя исчерпывает.

– Ты костыли, сможешь сам настроить? – спросил Санька.

Как всегда, переход был неожиданным.

– Да! Конечно, смогу! Вот только лениться перестану, сделаю.

– Ну ладно, а то мне бежать надо! – в подкрепление своим словам, он встал и облокотил костыли о стену.

– Все братан, бывай, выздоравливай. Дверь сам закрою.

После ухода друга, я настроил новые ходули и решил немного подвигаться – неудобно, непривычно.

Нарезая круги по комнате, решил привести мысли в порядок. Что мне делать, если этой ночью опять будет переход? В какое время и место меня забросит? И в кого? Главное, чтобы не в какую-нибудь глазастую и ушастую домохозяйку! Это будет жестоко. Отбросив эту мысль, как не имеющую право на жизнь, я продолжал кружить по комнате.

Если покопаться в интернете, можно найти имена исполнителей. Прошло двадцать лет, все подробно описано. Вот только будут ли они реальными?

Понятно, что террористы используют Гурама, как посредника! Он просто не может им отказать, не тот уровень. Гурам же, использует Смоленкова и обэпника Казанцева. Зачем он привлек второго не совсем понятно? Роль носильщика ключей, может сыграть один Смоленков. Возможно дружеские узы и не только они, множество грязных делишек, провёрнутых на пару. Гурам знает, что они практически неразлучны со школы, и память Смоленкова твердит то же! Пашка может начать задавать лишние вопросы, возможно будет копать, а Гурам не хочет, чтоб его имя фигурировало среди имен террористов. Ну да ладно, будет день, будет пища! Может для меня уже все закончилось, была на это надежда.