– Им, может, и нет, товарищ Сталин. Им, может, хватит того, что они снова на свободе, снова в строю. А вот их семьям, которые выгоняли из домов и квартир, высылали за 101-й километр и оставляли жить с клеймом «семья врага народа» – им важно. И окружающим важно видеть: их страна – самая справедливая. Ошиблась – поможет. Исправит ошибку, поднимет на ноги, вернёт честное имя и самоуважение. Да и людей с мелкой душонкой остережёт, мол, не хватай у упавшего, а то встанет, и мало не покажется.

А если дело в средствах… Помните, я говорил о месторождениях драгоценных камней, золота? Я тут старался вспомнить, по вечерам. И могу указать, хоть и приблизительно, месторождения. Это дополнительные средства в казну. Часть их можно направить на компенсации. Месторождения золота в Иркутской области и в Красноярском крае. Есть ещё «Жиганский улус» на реке Лена. Крупное месторождение алмазов. Места там труднопроходимые, но оно того стоит. Могу указать примерные координаты.

Сталин стоял напротив меня, покачиваясь с пятки на носок. Стоял и смотрел, посасывая незажжённую трубку.

– Интересный вы человек, – снова повторил он, – в тех местах и поселений-то нет, как искать? Но я возьму грех на душу, уж очень заманчиво звучит. Компенсации или нет, а золото и алмазы стране не помешают. А то мы, от недостатка средств, историческое наследие продаём. Картинами из музеев договора оплачиваем, чтоб валюту заработать. Так что завтра поговорите с геологами, может, ещё что вспомните.

Сталин снова заходил по кабинету. В дверь постучали, и вошёл Берия. Кивнул и остановился. Я поднялся, мельком взглянув на часы. Во, блин, почти час ночи.

– Ну, что же, Георгий Валентинович, – Верховный продолжил говорить спокойно, без излишнего дружелюбия, но и не хмуро. – С завтрашнего дня ваше расписание меняется. Обучать бойцов охраны будете вечером, а с утра займётесь передачей тех данных о науке и технике, которые вы нам обещали. Ещё вы говорили, что можете назвать людей, чья работа улучшит нашу обороноспособность. Сейчас пройдёте в библиотеку и напишете список. Постарайтесь вспоминать поподробней, я видел, вы это можете.

Вот так, только что чаем угощал, а сейчас разговаривает как с помощником младшего истопника. Но зато что-то движется.

– Есть, товарищ Сталин.

Я выполнил поворот кругом и вышел из кабинета. Хорошо хоть в прихожей ждал один из моих учеников. Проводил как своего, а не как подконвойного.

В библиотеке меня ждала бумага, ручка и чернильница, будь она неладна. Что ж, начнём. Первым в списке был Судаев Алексей Иванович. Создатель лучшего пистолета-пулемёта Второй мировой «ППС-43». На данный момент сотрудник Научно-исследовательского полигона стрелкового оружия. За ним Симонов Сергей Гаврилович. Его «СКС-45» вместо «трёхлинейки» – это ж смерть фашистским оккупантам. Идея у него уже есть, надо подтолкнуть в нужную сторону. Так, теперь. Елизаров и Сёмин – создатели промежуточного патрона обр. 1943 года. Половину всех «патронщиков» под них, но чтобы сделали за пару месяцев.

Калашников Михаил Тимофеевич. Конечно, молод ещё, служит в г. Стрый. Владимиров Семён Владимирович, г. Ковров. Ну и так далее. Полтора десятка имён людей, занятых в области стрелкового оружия, танковой, артиллерийской и авиационной промышленности. Последним в списке был профессор Сухаревский, исследователь кумулятивного эффекта. Когда я, наконец, отложил перо, было около трёх часов ночи. Подошедший охранник проводил меня обратно в кабинет Самого. Он постучал, доложил о прибытии, положил мои списки перед Сталиным и вышел. А я остался стоять. Верховный просматривал моё произведение, передавая листы Берии. Наконец передал последний из списков и посмотрел на меня.