– Меня перевели из КА, у нас же там упрощенная программа.

– А, ну да, точно. Я и забыл. Значит тебе надо подать заявку на повышение квалификации.

– Конечно. Как только поймаю убийцу.

– Ага. В общем, сценарий наказания адаптируется под каждого конкретного мужчину. Женщин у нас здесь не бывает, как ты догадываешься. В самом начале осужденный получает инъекцию галлюциногена, который здорово облегчает всю процедуру. В обруче на голове – камеры и слаботочные датчики. Комп транслирует ему заданный сценарий, как кинофильм, а датчики на конечностях помогают делать этот «кинофильм» реальным. Если вдруг выяснится по уровню дофамина, что ему нравится то, что происходит – бывает и такое – сценарий мгновенно меняется. Подходящий сценарий поднимает уровень адреналина, норадреналина и кортизола. За всем этим следит само кресло, точнее его ПО8. А наша с тобой задача просто следить, чтобы он не откинулся во время процедуры или не возникла какая-то другая внештатная ситуация – пожар, например. Тогда придется его отключать и выносить оттуда.

– Похоже эта штука примерно также работает как тренажеры репродуктивной имитации?

– Да. Как любые имитационные тренажеры. Ничего не происходит на самом деле, все происходит только в его голове. Через шесть часов его отвезут в медблок. Там он придет в себя и обнаружит что у него не выбиты зубы, не сломаны ребра, не отбиты яйца и не порвано анальное отверстие. Он, конечно, очень обрадуется, но сначала его все равно будет выворачивать в унитаз примерно полчаса, потому что наш мозг не умеет отличать настоящие воспоминания от тех, которые ему сейчас делаем мы с тобой. Еще через два часа ему отдадут одежду, покормят ужином и отправят домой, как будто ничего не было. Но он никогда уже не поверит в это. С этого дня он будет жить в реальности, где его избивали, истязали и насиловали то в рот, то в задний проход на протяжении шести часов. В реальности ничего не было, но эта реальность для него закончилась. Отныне и до конца своих дней ему придется жить с воспоминаниями об этих «приятных приключениях». Это идеальное наказание. В том числе с точки зрения этики.

– Ты так думаешь?

– А ты нет? – Наиль выразительно поднимает брови – этот урод взял силой какого-то человека неделю назад. Там сотрясение мозга, другие телесные повреждения и его биологическая жидкость в желудке жертвы.

– Ясно.

Началось. Осужденный начинает дергаться на кресле. На экране монитора схематичная черно-белая фигура сношает наказуемого в задний проход какой-то палкой, или чем-то похожим, пока двое других удерживают его на полу, согнутым пополам. Отсюда не слышно ни звука, но видно, как он пытается шевелиться, сжимает кулаки, напрягает бедра и, судя по всему, визжит как испуганная до смерти свинья.

– Я знаю одно. Когда в следующий раз он захочет удовлетворить свою похоть при помощи насилия, он точно пойдет к доктору за скорректированной порцией гормонов. По крайней мере половина всех прошедших терапию чаще всего именно так и делает. Или повесится в ближайшие два дня. А если похоть снова затмит его куриные мозги, его дело окажется у твоих друзей из КА.

Парень в кресле все также дергается всем телом, и все также раскрывает рот, словно задыхается. Наверное, кричит. Нам не видно его глаз, Слава Праматери, которые плотно закрыты обручем с камерами. В какой-то момент он сильно дергает задницей в сторону, словно пытается избежать чего-то и в тот же момент под креслом появляется небольшая лужа.

– И на сколько вы обычно спорите?

– Ровно двадцать минут. Ха-ха! Я знал, что ты быстро втянешься. Ты знаешь, что за каждое приведение наказания в исполнение полагается небольшая премия?