«О, совсем другое дело!» — подумалось, и я мимоходом схватила за руку мальчишку, что так и продолжал выискивать взглядом Старицу, и потащила за собой. Ибо только так этот пацаненок имел шанс задать свой вопрос. Потому что взрослые вряд ли дадут ему такую возможность.

Наконец, путь до старушки был окончательно расчищен, и мы с мальцом до нее добрались. Она пристально, как-то даже изучающе на меня смотрела и гладила большим пальцем навершие посоха. Потом ее взгляд скользнул на очумевшего мальчишку рядом со мной, и брови Старицы поползли вверх. От переизбытка чувств тот не выдержал и бухнулся перед ней на колени.

— Ну, и чего ты тут по земле ползаешь? — раздраженно проговорила она. — Вставай! А папка твой не вернется, можешь не ждать. Не зря у тебя сердце было не на месте, — она тяжело вздохнула, положила растерянному мальцу, у которого глаза сделались большие-большие и блестящие от наворачивающихся слез, на плечо руку и сказала: — Мой тебе совет: попросись на службу вот к этой княжне. Авось, не откажет… — вопросительно на меня глянула, а я растерялась.

— Не откажу, конечно, только кто ж в таком возрасте работать идет?

— Ой, девонька, — покачала головой старушка, — у простого люда всякое бывает. А Сережку помощником конюха возьми. Он мальчонка справный.

— А как же его мать? Против не будет?

— Так нет у него матери. — Старица погладила мальчика по голове. — Померла прошлой зимой от лихоманки. А отец обоз отправился охранять да и сгинул от разбойничьей пули.

М-да-а… И это у меня жизнь плохая? Это у меня, видите ли, проблема и депрессия! Дура ты, Дуська, дура!

Хотела присесть перед мальчиком, заглянуть в глаза и быть с ним на одном уровне, но поняла, что тогда может случиться конфуз — потом я просто не разогнусь, а потому просто спросила:

— Родственники какие-нибудь у тебя есть?

Вместо ответа он замотал головой.

— Пришлые они тут, — подтвердила откуда-то все знающая Старица.

— Ну что, пойдешь к большой толстой тете в услужение? — тихо спросила я его.

Иронии он не понял и вместо ответа собрался упасть передо мной на колени, но я его вовремя удержала и прижала к своему боку. Мальчонка совершенно неожиданно обнял мою необъятную талию и разрыдался. А у меня от вида таких искренних страданий у самой на глаза навернулись слезы. Столько же испытаний выпало на долю мальчика в таком раннем возрасте?!

Мои родители остались где-то там, в далеком и уже недоступном для меня мире. Как они пережили мою смерть? Не знаю. Скучала я по ним безумно, успокаивало лишь то, что они сами живы и здоровы, и утешением им послужит моя поздняя маленькая сестричка, которую мама родила уже к сорока годам.

Старица подозвала моего слугу и, указав на Сережку, сказала:

— Ваша госпожа хочет взять его на полный пансион помощником конюха. Объясни ему что и как делать, чтобы попасть в услужение.

Я погладила мальчишку по голове, кивнула Еремею, подтверждая слова Старицы, и слуга взял его за руку и потянул за собой. Несколько долгих секунд мы стояли и просто молчали. Наконец, я спросила:

— Что мне делать? Это ведь совсем чужой мир…

Старица скосила на меня хитрый взгляд:

— Жить.

— А вернуться никак?

— А тебе есть куда? — удивилась старушка.

— Ну да… Может, мне рассказать о себе кому? — зачем-то спросила.

— Пф! Ну попробуй. Только потом не жалуйся.

— Но вы же сразу все обо мне узнали, может, и другие могут?

— Таких, как я, единицы, — назидательно проговорила Старица. — И опасаться нас тебе не нужно. В тебе нет зла. — А потом резко выпрямилась, отчего маленькая, как казалось, старушка стала с меня ростом и, положив одну свою ладонь мне на лоб, а другую на солнечное сплетение, четко и громко, глядя мне в глаза, произнесла: — Разрешаю остаться!