– Идти могу, – он сделал шаг, второй и, стараясь не упасть, поплелся к шлюзу.

– Я вас вижу. Постарайтесь дойти, у меня всё готово к лечению, – старался ободрить его учёный. – Я видел, как вы сняли себя с обломка. После такого грех не дойти.

– В глазах всё плывёт. А так нормально вроде, – Тринадцатый остановился и постоял пару секунд, пытаясь унять головокружение.

– Это от потери крови, – объяснил Серебряков-младший. – Давайте, майор, осталось совсем немного.

– Может, и от потери, – согласился майор и заковылял дальше, – хотя снаружи крови нет. Что-то зябко мне – изнутри я ничего не чувствую, всё замёрзло, словно морозильное отделение от холодильника проглотил, – наконец он добрался до шлюза и вошёл внутрь.

– Сколько я там провалялся? – Тринадцатый опёрся плечом о стену, пережидая процесс шлюзования. – Что произошло за это время?

– Сначала полчаса, потом, после того как вы сняли себя с обломка, ещё почти шесть, – учёный открыл перед майором вторую камеру шлюза. – После атаки корвет сделал несколько кругов и ушёл, видимо, решил, что вы уничтожены. Потом в центр управления пришёл запрос с орбиты. Я немного подкорректировал ответ, и получилось, что в бункере пусто, всё обесточено, даже дежурное освещение, работают только системы хранения информации в режиме минимального энергопотребления. Вот, собственно, и всё. С тех пор тихо. Мышонок ваш всё летал над вами, потом пропал.

Тринадцатый вошёл на платформу лифта, и начался спуск.

– Шесть часов? – покачал головой майор. – Долго… даже удивительно, что ты за это время не перебудил всех с перепугу.

– Вы ко мне несправедливы, – обиделся Серебряков-младший. – Мы же решили будить остальных только в крайнем случае. А я видел, что он ещё не наступил.

Учёный вздохнул:

– Да и что они могут сейчас сделать… На данный момент мы стеснены в средствах.

– Это точно подмечено, насчёт «стеснены». Причём не только в средствах, но и в движениях, – Тринадцатый поморщился. – Андрей, больше я в этот гроб под видом одежды не залезу ни за что. Эта штука словно предназначена для максимального удобства расставания с жизнью. Нам потребуется нормальное снаряжение и оружие. Всем. В любой момент сюда могут прилететь весёлые оранжевые ребята.

– Да, да! Разумеется! – с готовностью откликнулся учёный. – Я доработаю и изготовлю все образцы в ближайшее время. Теперь энергии хватит.

Лифт достиг бункера, и майор прошёл в дезактивационный сектор.

– И еще, Андрей, – автоматические устройства принялись за очистку скафандра. – Надо решить проблему со знанием современного языка. Я его совсем не понимаю.

– Я уже думал об этом, – отозвался Серебряков-младший. – Я поработаю над лингвистической программой.

Первичная обработка завершилась, и Тринадцатый стал вылезать из скафандра.

– Бросайте его тут, автоматика позаботится обо всём, – сказал учёный, и к человеку подкатился автоуборщик. – Проходите сразу в лифт, вам надо немедленно в медицинскую лабораторию. Я подготовил…

– Очень интересно! – глубокомысленно изрёк майор. – И что это ты тут делаешь?

После того, как вслед за пробитым скафандром на пол полетела порванная и испачканная в крови форма, взгляду майора предстала неожиданная картина. На пробитой груди, прямо на ране, туго запечатывая её собой, словно пластырь, прилип мышонок.

– И как ты только сюда влез? – риторически поинтересовался Тринадцатый. – Через дыру в скафандре, надо полагать…

Мышонок, увидев, что на него обратили внимание, моргнул чёрными глазками и пискнул в ответ.

– Феноменально! – мгновенно возник Серебряков-младший. – Тринадцатый, пройдите в медлабораторию, пока он не отлепился. Похоже, мышь спасла вас от потери крови. Надо срочно провести все необходимые анализы! – в голосе учёного явственно послышались нотки нетерпеливого исследователя. – Он мог занести заражение!