– В курсе? В курсе чего?

– Задание выполнено. Я расколола дело.

Это известие вызвало у меня чувство вины и стыда, так как я уже много дней не думал о задании, но теперь постарался скрыть это за демонстрацией энтузиазма.

– Кроме шуток? Ты выяснила, как тырят товар?

– На самом-то деле речь, оказывается, шла о хищениях, а не о мелких кражах. Один из деволов в бухгалтерии химичил с накладными на получение сырья и платил за большее, чем приходило на разгрузку.

– Банни, – сказал я, – постарайся вспомнить, что диплом у меня не по бухгалтерской науке. Ты не могла бы растолковать мне на пальцах, как для младенца, суть этой махинации?

– Ладно. Когда мы покупаем сырье, каждый груз подсчитывается, и итог отправляется в бухгалтерию. Вот этот-то итог и определяет, сколько мы платим поставщику и какое количество сырья должно поступить на склад. Так вот, наш расхититель договорился с поставщиками присылать нам счет за большее количество сырья, чем мы получаем на самом деле. Он подделывает накладные для оприходования излишков, платит поставщикам за неотгруженное сырье, а потом делит с ними лишние деньги. Беда в том, что, поскольку те же самые цифры фигурируют на складах, по документам там находится больше товаров, чем есть в действительности. Поэтому, когда фабрика почувствовала недостачу, владелец счел сотрудников несунами. Недостающие товары не крали, их вообще никогда не было на фабрике.

Я оценивающе присвистнул:

– Вот здорово, Банни! Босс будет по-настоящему гордиться тобой, когда услышит.

Это заставило ее немного покраснеть.

– Я сделала все это не одна. Если бы ты не снабжал меня дубликатами документов, я бы ничего не сумела доказать.

– Пустяки, – расщедрился я. – Я лично прослежу, чтобы босс узнал, какая жемчужина с ним работает, и ты приобретешь его вполне заслуженное уважение.

– Спасибо, Гвидо, – сказала она, кладя ладонь мне на руку. – Я пытаюсь произвести на него впечатление, но иногда мне думается…

Она оборвала фразу и отвела взгляд. Мне показалось, что глаза у нее на мокром месте. Стремясь предотвратить поток слез, который, несомненно, смутил бы нас обоих, я намеренно повернул разговор к первоначальной теме:

– Так что же они теперь собираются делать с этим расхитителем?

– Ничего.

– Что ты сказала?

– Нет, это не совсем верно. Он получит повышение.

Она снова повернулась ко мне, и я увидел у нее на губах бесовскую усмешку, что было желанной переменой.

– В самом деле. Оказывается, он шурин владельца. Хитрость, потребовавшаяся для подобной аферы, произвела такое впечатление на хозяина, что он дал этому гаденышу более высокий пост в компании. Полагаю, он хочет, чтобы тот крал для фирмы, а не у нее.

Мне потребовалось несколько секунд на понимание, и мой обычно подвижный рот застрял в открытом положении.

– Так с чем же тогда остаемся мы? – сумел наконец выдавить я.

– С успешным расследованием и с жирной премией за быстрое раскрытие дела. Хотя, сдается мне, часть этой премии предназначена для затыкания нам ртов, чтобы не болтали повсюду о том, как Гиббеля обжулил собственный шурин.

Теперь я и впрямь порадовался, что мы разобрались с порученными нам кражами, не впутывая никого из работяг, с которыми я подружился. Но в то же время я пожалел, что теперь уже не смогу быть тут и помочь им, когда рванет «собачье безобразие».

– Ну, тогда, полагаю, все ясно. Нам лучше явиться к боссу и посмотреть, не случилось ли чего в наше отсутствие.

– Что-то не так, Гвидо? Ты, похоже, немного опечален.

– А-а-а! Ерунда, Банни. Просто подумал, что буду скучать по некоторым парням с фабрики, вот и все.