Все остальное время у меня отнимали уроки и тренировки. С творцами я практически не виделась, однако при каждой, даже мимолетной встрече, ощущала некоторую враждебность со стороны Разинского.

Не стоит себя обманывать, меня задевало поведение Алексея. С самого нашего знакомства он относился ко мне пренебрежительно и лишь иногда проявлял уважение, да и то только как к женщине. В лучшем случае.

Почему он так несправедлив? Тому должны быть причины, и мне нужно их выяснить.

Этим я и решила заняться в ближайшее утро, и, конечно, направилась к мадам Малкин. Где, как не у нее, можно было узнать всю интересующую меня информацию?

Эта потрясающая женщина сразу поняла, что именно меня мучает.

Разлив чай и подавая мне чашку, она спросила:

— Что, пришла спросить про Разинского и его к тебе неприязнь?

Принимая в этот момент у нее чашку, я чуть не выронила ее.

— Э-э-э…

— Да ладно, не отрицай. И так все понятно.

Я вздохнула.

— Не могу понять, откуда у него ко мне такая враждебность?

— Ты, видно, многого не знаешь об Алексее. Его небеспристрастное к тебе отношение имеет свою причину. Во-первых, ты подорвала его репутацию, пусть и косвенным образом. Его же решение тогда было неправильным? Из-за этого корпорация упустила творца на несколько лет. Плюс ко всему его раздражает, что третий творец — женщина.

Если о первой причине неприязни ко мне я догадывалась, то вторая стала неожиданностью.

— Разинский не любит женщин? — удивленно переспросила я, пригубив чай.

— Разинский очень любит женщин, — усмехнулась мадам Малкин, следуя моему примеру.

Я слегка покраснела, но все же решилась уточнить:

— Это я уже поняла. Почему тогда такое отношение ко мне?

— Ему придется работать с тобой. А женщины, с которыми он имеет дело, для него существуют в трех ипостасях. Мать, жена или любовница. И никак не могут заниматься подобной работой.

— Это почему?

— Потому что ты не его мать, а любовниц, и тем более жену, он будет искать только в высших слоях общества. И Разинский, на мой взгляд, в большинстве случаев совершенно справедливо считает, что женщины из высшего и среднего общества не приспособлены для того, чтобы быть творцами или работать.

— Почему?

— Скоро поймешь, — загадочно улыбнулась мадам.

Что-то в предоставленной мне информации смущало.

— Скажите, мадам, а из какой он семьи?

— Не из какой. Титул ему был присвоен в тот день, когда он подписал договор с корпорацией.

Я притихла, начиная кое о чем догадываться.

— Он… он…

— Да, простолюдин. Родился и вырос в трущобах города. К тому же незаконнорожденный.

— А его родители?

— Мать была горничной и умерла еще до того, как Лемнискату нашла ее сына. Его же отец… князь Романовский.

Мои глаза расширились.

— Но это же… это же…

— Родственник императора. Да.

— Но почему император не заставил его признать своего сына? Ведь он же творец!

— Какая ты еще наивная, Ольга. Творцов всегда опасались, так как вы… другие.

Я чувствовала, что мадам хотела произнести совсем не это слово.

— Император никогда не признается в своем родстве с творцом.

Я не совсем поняла причины такого поведения императора, но ему, наверное, виднее.

— Поэтому он просто даровал дворянство, тем самым ввел мальчика в высшее общество. Со своим отцом Алексей не общается и даже не приветствует его публично. Все думают, что они враги и мало кто догадывается об истинной причине вражды.

— Но вы рассказали мне…

— Ты — творец первой степени. Но имей в виду: расскажешь кому — тебя за это по головке не погладят.

— Ну, Разинскому повезло.

— Я бы не сказала. Когда корпорация его нашла, ему было пятнадцать. Его приняли в обществе, дали титул, но представь, где Алексей воспитывался долгое время?