– Ну ты там где? – Эола успела вернуться ко мне, устав ждать: ей-то по воздуху было в десятки раз проще. Кажется, заполучив возможность побывать в моей шкуре, она наконец поняла, как дурманит яд скорости. – Там еще одно место! Пахнет так, будто там лично Дионис сидит!

И тогда я поддал скорости.

Поиски ни к чему не привели. Полис, полный контрастов, заманчивых предложений и елейных обещаний словно проглотил Диониса. Да, он сегодня устроил разгром в винном магазине: надо будет помочь им с восстановлением. Не хотелось чуять стыд за набедокурившего родственника. Но помимо этого визита за хмельным, он словно обрел какую-то одному ему ведомую цель.

Уставшая парить Эола тяжко дышала, сидя у меня на плече, смотрела на собственные лапы. Наложенное на нее заклинание развеялось, а она неприязненно застонала. Прекрасно ее понимал – после полетов всегда болят ноги. Словно все это время не летел, а бежал…

«Бурю» припарковал в отделении для мотоциклов. Бар, в который ходили с Андреем давно позабыл устроенную здесь свару: новые столы, новые стулья. Бар забыл, бармен же напротив. Налил бокал пива за счет заведения – лишь бы мне не пришло в голову влезать в чьи еще семейные разборки. С Эолой выбрали столик в центре – на удивление оказалось самым уединенным местом. Народ вокруг предавался мужским развлечениям – играли в карты, боролись на руках, кто-то выискивал смысл жизни на дне бутылки.

Дионис здесь был, а после же его след резко оборвался. Уставшая Эола развела лапками – если мой брат куда и делся, то разве что провалился в небытие.

– Может, ты неправильно смотришь на ситуацию? – саламандра забралась в бокал из под пива: я ухмыльнулся, выглядела она как Диоген в своей бочке.

– И как же, по твоему, надо?

– Какая-то связь между местами, в каких он был, должна присутствовать.

Кивнул: был ровно того же мнения. А вот Дионис как будто считал иначе. Из винного маркета нырнул к детской площадке: дети были под большим впечатлением от его мотоцикла. Оттуда он рванул в театр – хоть его иногда и звали покровителем муз, но что-то мне подсказывало, что вряд ли ему взбрело в голову глянуть пьесу ближе к ночи. Из театра к торговому центру, оттуда к головному здании корпорации Зевсов. Я помню, какой хмельной угар он устроил в прошлый раз. Сейчас ни намека на это.

И погром в маркете – почему, дери его сатиры, только там? В других местах его просто принимали за фрика, но он не буянил. По всему выходило, будто он что-то искал.

Выдохнул: ладно, прикинем еще раз. Вошел в сеть через телефон, запустил программу – та позволяла соединить несколько географических точек во что-то единое. Быстро понял, что бесполезно: Дионис не прокладывал своим путешествием геометрический символ. Изначально знал, что это не в его духе, но кто знает, как он изменился за это время? Уверен, встреться я с Афродитой – вряд ли она будет вести себя как прежде.

Винный Маркет «Хмельной приют», детская площадка «Заботы Персефоны», театр…

Стойте-ка, названия!

– Что-то придумал? – всполошилась Эола? – Понял? Нашел?

– Как минимум, уловил связь. Он не мечется бесцельно: ориентируется по знакомым местам.

– Гермес, мы в другой стране, а твой братец был тем еще домоседом. Какие у него тут могут быть знакомые места?

– Очень простые, – легко парировал ее замечание. – Он не умел отличить Афин от Микен: все людские города были для него на одно лицо. Помню, как он искал запавшую ему в душу гетеру совершенно в ином городе.

– Нашел? – саламандра позволила себе ухмылку. Что ж, придется влить в нее горечь удивления. Одному мне, что ли, поражаться его необычностям?