Ну почему он именно ко мне привязался, а? Почему ни к этой девочке-лапочке по имени Арина?

Что в ней такого-то, раз оба Алёхина на нее смотрят и не нарадуются?

Кстати… где, она говорила, ее можно найти? Первый этаж, дверь за сценой… Вот сейчас как раз на месте и разберемся!

Пожалуй, видел бы брательник, куда я намылилась четким, уверенным шагом – прилетел бы тут же. Но… не судьба, как говорится!

Обиталищем арт-директора оказалось просторное светлое помещение с двумя окнами, прикрытыми жалюзи, шершавыми стенами, высоким потолком и тремя обычными столами, оснащенными компьютерами. От обычного офисного кабинета, пожалуй, его отличало только наличие мольберта, ящика с рулонами бумагами, доски в пол стены, на которой можно писать маркерами, и присутствие гитары в аккуратном чехле. Ну и куча разноцветных стикеров на всех трех мониторах, вместе с ворохом бумаг и стаканов с цветными фломастерами.

Арина сидела за крайним столом, неподалеку от выхода, а совсем рядом с ним в углу приткнулась кушетка в виде идеального прямого угла на хромированных ножках, перетянутого плотной прессованной кожей. На нее я и уселась, сверля девушку настойчивым, колючим взглядом, активно пытаясь вызвать у нее нервозность и, как следствие, вывести на откровенный разговор.

Ну должны же быть у этой куколки недостатки, ну хоть какие-то!

- Что-то случилось, Стась? – не отвлекаясь от бумаг, которые просматривала, спокойно и вежливо поинтересовалась Арина, вообще никак не отреагировав на бесцеремонное нарушение ее покоя и одиночества.

- Да мне просто интересно, - хмыкнула, удивляясь ее невозмутимости и выдержке. – Если ты арт-директор, чего ж сама с подносом бегаешь?

- Привычка, - пожала она плечами, снова мягко улыбаясь. Но и от дела не отвлекаясь! – К тому же, Харлей мой друг, а Миша мой парень… Почему я не могу сделать им приятное и не принести кофе? Мне не сложно.

- А Цепеш? – не прекратила я допроса, хотя ответ показался весьма… любопытным. – А к нему-то подмазываться зачем?

- Стась, я прекрасно понимаю, что для тебя я человек новый и, по всей видимости, очень тебе не нравлюсь, - отложив бумаги в сторону, Арина все-таки повернулась ко мне, смотря прямо и открыто. Со все той же чертовой, неповторимой мягкой улыбкой, в которой не было ни капли снисхождения! – Но Миша и Влад – моя семья. И о них я забочусь так, как умею. Пожалуйста, не нужно приплетать сюда несуществующие вещи, оскорбляя меня странными предположениями.

У меня появилось дикое желание присвистнуть.

Да, на меня много раз повышали голос. Кричали, ругались, матерились, пытались унизить – спасибо моему и раньше-то не шибко покладистому характеру. Но… вот так вот тихо, спокойно и мило мою зарвавшуюся наглость на место ставили впервые!

И ведь… как на это возразить-то?

Ай да Ришка… в тихом омуте черти водятся, да? Ну теперь-то становится понятно, что Потапыч нашел в этой вежливой скромнице! Стержень там внутри похоже ого-го…

Ответить я не успела, раздался тихий, аккуратный стук, и в кабинет вошла официантка, если судить по ее форме. Весьма нестандартной: черные брючки, балетки и длинная блуза-туника насыщенного синего цвета, с рукавами три четверти, закрывающая одно плечо и кокетливо, но не вызывающе открывающая второе. На поясе короткий черный фартук с кармашками и блестящей синей надписью «Максимус».

В меру, красиво, со вкусом, и наверняка работницу легко можно было отыскать взглядом среди гостей в этом ледяном царстве.

Надо же! Не думала, что работники клуба окажутся столь… продуманными.