Оказывается, кроме старого Флипке и молодой эльфийки, были в доме ещё слуги. Две женщины в возрасте. Одна худая, как палка, другая, напротив, излишне тучная. Обе молчаливые и не слишком приветливые. Молча поклонились и так же молча занялись наведением порядка. Чтоб им не мешать, я и направился к себе, надеясь крепким сном перебить навалившуюся хандру.

Вот только зря надеялся. Сон и не подумал приходить. Я долго ворочался с боку на бок, отчаянно зажмуривая глаза, укрываясь одеялом с головой и стараясь не думать о переживаниях близких мне людей. Это с виду я сволочь ещё та, бесчувственная и равнодушная. На самом деле, очень часто вся моя пофигистическая бравада – всего лишь защитная реакция на валящиеся со всех сторон неприятности. Вполне, кстати, действенная.

От тяжких раздумий меня отвлёк тихий стук в дверь.

– Да-да, – высунул я нос из-под одеяла, – не заперто.

– А вот и напрасно, – загадочно улыбаясь, тихо вошла ко мне в комнату княгиня, закрыла за собой дверь на задвижку и повернулась ко мне, распахивая и сбрасывая с плеч длинный шёлковый халат.

Глава 9

– Я забыла вручить вам подарки за ужином, – девушка что-то протянула мне, предварительно положив на прикроватную тумбочку глухо звякнувшую тяжёлую связку ключей.

Сидя в постели и нервно прикрывая одеялом всё, что ниже пояса, я даже не сразу заметил, что княгиня держит в руках ещё пару совсем небольших свёрточков. И немудрено, я ж вовсю пялился на её прелести.

Даже в тусклом лунном сиянии, едва пробивавшемся сквозь щели в неплотно зашторенных окнах, прекрасно видны были изящные линии молодого стройного тела, почти не скрываемые коротким полупрозрачным пеньюаром: невероятно узкая талия, плоский животик, крутые изгибы бёдер, стройные и изумительно красивые ножки. Девушку не портила даже маленькая грудь, не дотягивающая и до второго размера, но зато весьма призывно и трогательно нацелившаяся на меня просвечивающими сквозь тонкую ткань пеньюара тёмными кругляшами-ореолами сосков.

Распущенные волосы свободно ниспадали на узкие и слега покатые плечи, оттеняя дивную длинную шею. Княгиня безусловно была хороша. Нет, не хороша – она была великолепна. Но…

Что ж за хрень такая? Нет, так-то я, конечно, не урод. И с девушками у меня до сих пор всё нормально было, много и довольно часто. Но там, дома, никто так откровенно на шею мне не вешался. Это, наоборот, девушек приходилось ублажать, обхаживать и уговаривать. А если дама к тому же была ещё и замужем, тогда хоть наизнанку выворачивайся. Нужно было максимум усилий приложить, чтобы жертва любовной атаки решилась, переборов себя, нарушить брачные обеты верности. И ведь самое сложное – это уговорить бедняжку, преодолев моральные препоны и душевные терзания, сделать самый первый шажок. А вот потом уже всё, как в омут с головой и понеслась душа в рай. Хрен её остановишь.

Но наш брат к такому привычен. Надо побегать, значит, будет бегать. Будет осыпать комплиментами, подарками и обещаниями, на худой конец, но не отступится, если заметит хоть малейшую слабину в обороне избранницы.

А тут что-то запредельно-нереальное. Я ж даже не думал ни о каких подкатах. Ну, может, только если совсем чуть-чуть и то чисто теоретически. А они сами ко мне по ночам в постель прут, как немцы на Москву в сорок первом. Что орчанка, что княгиня эта. Но Фимка-то хоть свободной была.

– Вы мне не рады, Владислав? – брови девушки изумлённо выгнулись, а губки капризно надулись. Так и не дождавшись того, что я, перестав тупить, приму у неё подарки, княгиня, пожав плечиками, положила свёрточки рядом с ключами. Уселась на краешек кровати, скромно сведя колени вместе и прикрыв их ладонями, словно пионерка-отличница. Невинно потупив взор, спросила: – Всё дело во мне? Я вам не нравлюсь?