Но девушку немного напрягал ярко-голубой взгляд графа: внимательный, проникновенный и мерцающий. Часто на его суровом бледном лице появлялась загадочная улыбка после некоторых ее фраз, и это вызывало у нее чувство недоумения, ибо она не понимала, что она означает. Этот человек казался ей закрытым, загадочным и непонятным, и уж конечно не похожим на других мужчин и это вызывало у нее порой чувство напряженности. Она инстинктивно чувствовала, что он играет некую роль перед окружающими, на самом же деле он был другим, и порою Наташе хотелось узнать его настоящую сущность.

– У вас явный талант, – заметил он вдруг. – Вам надо непременно развивать его, Наташа, – и тут же, быстро извинившись, спросил: – Могу я называть вас по имени?

– Почему бы нет, – пожала она плечами. Тут же предугадывая его дальнейшую фразу, она чуть обернулась и внимательно посмотрела ему в глаза и добавила: – Но я вас все равно не буду называть по имени, даже не просите.

Он рассмеялся по-доброму в ответ.

– Вы прочитали мои мысли. Вы пугаете меня, Наташа.

– Не думаю, что вы из пугливых людей, Михаил Владимирович, – ответила она и вновь отвернулась к мольберту.

Они долго стояли молча. Она, продолжая накидывать широкие мазки на холст, он с удовольствием созерцая чудесный живой пейзаж вокруг и девушку, которую хотелось рассматривать все больше. Трели птиц, шум высоких сосен впереди и стрекот цикад привносили в эту гармонию нотки счастья и романтики.

– Удивительно, но ваш жеребец стоит смирно, – сказала девушка, заметив, что конь Чернышева находится на прежнем месте, где и оставил его хозяин.

– Султан еще с детства приучен к голосовым командам.

– Вы хотите сказать, что он понимает, что вы говорите ему и выполняет? – удивилась она и обернула к нему лицо.

– Да, – ответил он просто, открыто смотря в ее лучистые глаза. Он хотел добавить, что в основном общается со своим жеребцом телепатически, но подумал, что девушка просто не поймет этого. Оттого вымолвил: – Мне не надо даже пришпоривать его, лишь достаточно сказать слово быстрее и все.

– Не может быть… – пролепетала Наташа.

– Смотрите, – улыбнулся ей граф и, повернувшись к рысаку, тихо велел: – Султан, подойди ко мне.

Под удивленным взором Наташи, караковый жеребец, находившийся неподалеку от них, тут же сдвинулся с места и быстро приблизился к графу.

– Это поразительно, – пролепетала девушка. – А если конь на довольно большом расстоянии от вас?

– На это тоже есть своя тактика, – заметил он.

– Вы научите меня? – спросила она.

– Возможно, если захотите, – сказал он уклончиво.

Они вновь замолчали, и жеребец остался рядом и, наклонив голову, принялся щипать свежую траву.

– Вчера я прочитала интересную статью в Ведомостях, – заметила вдруг Наташа, вновь взявшись за кисть.

Она начала рассказывать про то, что заинтересовало ее, а Михаил вежливо молчал, не отрывая завороженного взора от ее тонкой руки, которая водила по холсту кистью. А она все говорила и говорила, радуясь тому, что может, открыто поделиться своими мыслями с тем, кто бы действительно понял ее речи, а не осуждал, как например, делал ее отец. В какой-то момент, осознавая, что граф совсем не отвечает ей, Наташа обернулась к нему и спросила:

– Вы, наверное, уже устали от моей болтовни?

– Отнюдь, с чего вы это взяли? – отозвался он.

Он так и находился чуть справа от девушки и ласкал взглядом ее открытую шею и нежные едва прикрытые тонкой косынкой плечи. Было довольно жарко, и Наташа была одета в легкое платье нежно-василькового цвета.

– Вы все молчите, а я говорю. Я вас наверняка утомила.