В другой раз он, может, и поговорил бы с ними, но сейчас соскользнул с седла, кинул поводья Ходока Айраму и зашагал к Ранду. Остальные оказались там раньше него, только Сулин и Нандера продолжали свой молчаливый разговор на языке жестов.

Кируна и Бера тронулись с места в то же мгновение, как Ранд ступил внутрь круга повозок, и, когда Перрин подошел, Кируна уже с величественным видом говорила Ранду:

– Ты вчера отказался от Исцеления, хотя любому ясно, что ты в нем нуждаешься, даже если Аланна... – Она замолчала, когда Бера дотронулась до ее руки, но тут же продолжила почти без паузы: – Может быть, сейчас ты наконец займешься своим Исцелением? – Это прозвучало почти как «Может быть, сейчас ты наконец оставишь свои глупости?»

– Нужно как можно скорее решить, что делать с Айз Седай, Кар’а’карн, – официальным тоном заявила Эмис, точно не замечая присутствия Кируны.

– Их следует поручить нашим заботам, Ранд ал’Тор, – добавила Сорилея, покосившись на Таима, который заговорил одновременно с ней:

– Никакой проблемы Айз Седай не существует, милорд Дракон. Мои Аша’маны прекрасно с ними управятся. Айз Седай могут находиться в Черной Башне, удерживать их там не составит особого труда. – Взгляд темных глаз едва заметно скользнул в сторону Кируны и Беры, и Перрин потрясенно осознал, что Таим имел в виду всех Айз Седай, а не только пленниц. И хотя Сорилея и Эмис нахмурились, услышав слова Таима, их взгляды, устремленные на обеих Айз Седай, красноречиво говорили о том, что они придерживаются того же мнения.

Кируна улыбнулась, глядя на Таима и Хранительниц Мудрости, – тонкая улыбка, еле заметно скользнувшая по губам. Улыбка эта, возможно, была чуточку жестче, когда адресовалась мужчине в черном, но, судя по тому, что она вообще появилась, Кируна явно еще не осознавала его намерений. Она будто ставила его таким образом на место, давая понять, кем он, с ее точки зрения, является. Чем он является.

– При сложившихся обстоятельствах, – невозмутимо произнесла она, – я ничуть не сомневаюсь, что Койрен Седай и остальные дадут мне слово чести. Вам не о чем беспокоиться...

Все заговорили одновременно.

– У этих женщин нет чести, – с презрением сказала Эмис, и на этот раз не оставалось никаких сомнений в том, что она имеет в виду их всех. – Чего стоит их слово чести? Они...

– Они – да’тсанг, – неумолимо заявила Сорилея, будто произнося приговор, и Бера нахмурилась при этих словах.

Перрин подумал, что это Древний Язык, и снова, уже в который раз, это слово показалось ему странно знакомым, будто он каким-то непостижимым образом должен был понимать, что оно означает, – но на самом деле он не знал, почему оно заставило Айз Седай сердито нахмуриться. Не понимал он и того, почему Сулин вдруг закивала, явно соглашаясь с Хранительницей Мудрости, которая продолжала говорить тем же неумолимым тоном, вызывающим в памяти образ валуна, с грохотом несущегося по склону холма:

– Они заслуживают того же, что и все остальные...

– Милорд Дракон, – вмешался Таим таким тоном, будто то, что он говорил, совершенно очевидно, – ты, конечно, захочешь, чтобы Айз Седай – все – были препоручены тому, кому ты доверяешь, тому, кто, как тебе известно, способен управиться с ними, и кто лучше...

– Хватит! – воскликнул Ранд.

Все тут же как один смолкли, но повели себя совершенно по-разному. На лице Таима не отразилось ничего, хотя от него резко запахло яростью. Эмис с Сорилеей обменялись взглядами и одинаковым движением поправили шали; от них пахло точно так же, как от Таима, и выражение их лиц подтверждало это. Они хотели того, чего хотели, и намеревались добиться этого, с помощью