О боги.

Я оказалась лицом к лицу с трупом. Его пустые глазницы вели в никуда. Он содрогнулся.

Челюсть приоткрылась, с нее посыпалась пыль, и из безгубого рта прозвучал хриплый, сухой голос:

– Ты такая же, как мы. – С челюсти начали падать и крошиться зубы. – Ты закончишь так же, как и мы.

Я отодвинулась назад, насколько могла, чувствуя, как натянулись путы на руках и ногах.

– Это не правда…

– Ты такая же, как мы, – вторил другой труп, повернув ко мне голову. – Ты закончишь так же, как и мы.

– Нет. Нет. – Я дергалась в оковах, чувствуя, как кости врезаются в кожу. – Я не монстр. Нет.

– Ты не монстр, – вмешался мягкий голос, исходящий отовсюду и ниоткуда.

Трупы вдоль стен продолжали дергаться и шевелиться, их кости терлись друг о друга и скрежетали. Голос звучал как голос… Делано?

– Ты мейя льесса. Проснись.

Труп рядом со мной разинул рот и издал крик, который начался беззвучно, а затем перешел в долгий пронзительный вой…

– Проснись, Поппи. Просыпайся. Я с тобой.

Кастил. Он обнял меня крепче, прижимая к груди. Под нами двигались мощные мускулы Сетти.

– Ты в безопасности. Никто тебе не навредит. – Он прижал губы к моему виску – теплые и приятные. – Больше никогда.

Сердце бешено колотилось, я тяжело дышала. Я кричала? Быстро заморгала, пытаясь высвободиться из объятий Кастила. Мне удалось вытащить одну руку из-под одеяла, и я торопливо вытерла холодные щеки, пока глаза привыкали к слабому солнечному свету. С усилием сглотнув, я посмотрела на Нейлла, который ехал, глядя прямо перед собой, а потом перевела взгляд дальше. Белый вольвен, бегущий рядом с палевым, повернул к нам голову и навострил уши. На долю секунды наши взгляды встретились, и я почувствовала его беспокойство. У меня в груди загудело, и открылась особая дорожка для связи с эмоциями вольвена, более отчетливая нить, которая несла не чувства, а нечто иное – свежее, как родник, легкое, как перышко, ощущение, не имеющее никакого отношения к облегчению. Это было почти как клеймо – отпечаток Делано, того, что он есть в самой своей сути, уникальное и присущее только ему.

Вольвен разорвал зрительный контакт и перепрыгнул через валун, обгоняя Киерана. Я испустила неровный вздох.

– Поппи?

Пальцы Кастила скользнули по моему подбородку, а потом по шее.

– Ты в порядке? – негромко спросил он.

Оторвав взгляд от Делано, я кивнула.

– Со мной все хорошо.

Его пальцы застыли, а потом он опустил руку и подобрал мои волосы.

– Что тебе снилось?

– Склеп, – призналась я, прочистив горло. – Я… кричала? Или говорила?

– Нет.

Я молча поблагодарила богов.

– Ты немного извивалась. Дергалась. – Он помолчал. – Хочешь об этом поговорить?

Я покачала головой.

После некоторого молчания он сказал:

– Они чувствовали тебя. Чувствовали, что тебе снилось. И Киеран, и Делано. Они все время оглядывались.

Я опять перевела взгляд на вольвенов. На земле под их лапами уже не было столько мха.

– Делано завыл, – продолжил Кастил. – Тогда я тебя разбудил.

– Я… думаешь, это та первозданная штука? – спросила я, думая, правда ли слышала голос Делано. Какая-то бессмыслица, потому что он ответил на то, что я произнесла во сне.

– Первозданный нотам? Думаю, да.

Прислонившись к Кастилу, я посмотрела вверх. Деревья стали реже, и я разглядела участки неба, теперь окрашенные в глубокие оттенки малинового и синего.

– Мы уже перевалили через Скотос?

– Да, – подтвердил он.

Воздух был не таким холодным, как раньше, когда я засыпала.

Мы ехали дальше, небо темнело, а земля становилась более ровной и пологой. Когда мы миновали последние деревья, Кастил снял с меня одеяло. С обеих сторон к нам выскочили остальные вольвены. Я повернулась и заглянула за спину Кастила, но было слишком темно, чтобы рассмотреть деревья Эйос.