Все трое встали и собрались уйти из сада, но Саймон попросил Тиамака остаться.

– Они могут тебя подождать, – сказал король. – Боюсь, у нас есть еще одна проблема. Разговоры о прошлом напомнили мне, что я дал обещание Изгримнуру – и у меня есть долг перед памятью достойного старика.

– Саймон, о чем ты говоришь? – резко спросила королева.

– Ты знаешь, моя дорогая. Дети твоего дяди Джошуа. Королевская семья, которая должна была занять трон, если бы принц Джошуа захотел править.

– Не сейчас, Саймон. Слишком многое требует нашего внимания.

– Совершенно верно. Вот почему я обращаюсь к Тиамаку. – Он снова повернулся к советнику, который опирался на трость, чтобы дать отдых больной ноге. – Ты помнишь, что Изгримнур и его жена Гутрун стали крестными для двух детей Джошуа и Воршевы, близнецов Дерры и Деорнота. Перед смертью Изгримнур сказал нам, что он больше всего сожалеет о том, что так и не узнал об их дальнейшей судьбе.

Тиамак приподнял бровь.

– Но мы потеряли очень много времени, ваши величества – прошли годы.

– Почти двадцать, я думаю. Когда Орден в последний раз что-то слышал от Джошуа?

– Я думаю в 1176 году от основания и десятом году правления ваших величеств. Так что, да, прошло больше двадцати лет. След давно остыл. – Тиамак посмотрел на Саймона, и в его глазах король прочитал тоску. – Что вы от меня хотите?

– Ну, чтобы ты их нашел, конечно. Всех, если возможно, но я обещал герцогу Изгримнуру, что мы узнаем, что случилось с детьми Джошуа и Воршевы. – Он немного подумал. – Святой Риаппа, у них уже могут быть собственные дети!

– Да, если они уцелели.

Терпение Мириамель истощилось.

– Саймон, это… ну, нет, не глупость. Мы действительно обязаны Изгримнуру. Но сейчас не время. Наббан раздирают внутренние конфликты, тритинги нападают на города, а теперь еще и новости о норнах… как мы можем думать о других проблемах?

– Но если мы сейчас не выполним последнее желание Изгримнура, то когда? – Саймон, когда хотел, мог быть не менее упрямым, чем жена. – А что, если в степях начнется война? Что, если в Наббане действительно воцарится хаос? Тогда след, который Тиамак уже называет остывшим, станет еще холоднее – если от него вообще останется хоть что-то! Джошуа и Воршева и их дети – последние члены семьи твоего отца, если не считать нас. Разве это ничего не значит?

– Так нечестно, – с мрачным видом заявила Мириамель. – Совсем нечестно.

– Просто объясните, что от меня требуется, – после долгого молчания сказал Тиамак. – Я могу взять письма Джошуа – я до сих пор храню те, что он мне написал, и, конечно, Стрэнгъярд тоже получил много писем.

– Ты говорил, что их давно изучили, – сказал Саймон. – Насколько я помню, у тебя есть еще письма, которые Джошуа написал Мири и мне, но из них невозможно понять, что с ним случилось и куда он направился. Нет, тебе следует поехать в Кванитупул, где они жили с Воршевой, а дальше идти по их следу – кто знает, куда он тебя приведет. Мы должны наконец узнать, что с ними случилось, в особенности с детьми. Мы обязаны, ради Изгримнура. Никого бы из нас здесь не было, если бы не герцог. И если бы не принц Джошуа, конечно.

Выражение лица Тиамака показалось Саймону странным. Он не сразу понял, что Тиамак близок к тому, чтобы сказать «нет» – и очень этого хочет, чего ни разу не случалось с тех пор, как Саймон стал королем.

– Я не уверен, что это хорошая идея, – наконец ответил Тиамак.

– О, благодарение Искупителю, – сказала Мириамель. – Хоть кто-то начал мыслить разумно.

– Что? Что ты хочешь сказать, Тиамак? Джошуа есть – или был – принцем Эркинланда, а потом он исчез! Дядя королевы! Мы спорили об этом в прошлом, и никто не хотел меня слушать, но, да защитит нас бог, если что-то случится с нами или с нашими близкими, семья Джошуа останется единственными людьми, в жилах которых течет кровь короля Джона. И даже если Морган сядет на трон, как надеемся мы с королевой, разве мы имеем право игнорировать предсмертное желание Изгримнура? – Саймону стало жарко, и он понял, что покраснел. – Перестань, Тиамак, ведь Изгримнур был и твоим другом!