Однако порыв Танахайи быстро прошел. Не ей судить существ, которым отпущен такой короткий век, она должна сделать то, что необходимо для благополучия ее народа.
«В конечном счете, – напомнила она себе, – само ничего не делается. Все есть жертвоприношение».
Танахайа убрала руку от спрятанного зеркала и снова взялась за поводья. Даже с такого значительного расстояния вонь смертных казалась ей невыносимо сильной, и она с трудом ее выдерживала. Насколько хуже она станет после того, как она спустится вниз и поедет по узким улицам?
Что-то сильно ударило ее в спину. Танахайа открыла рот, но не смогла сделать вдох, попыталась повернуться, чтобы увидеть, что ее ударило, одновременно протягивая руку к мечу, но, прежде чем она коснулась ножен, другая стрела ударила ее в грудь.
Ситхи попыталась наклониться пониже в седле, но это привело лишь к тому, что вторая стрела глубже проникла в тело. Она почувствовала холодное дыхание на спине, поняла, что куртка намокает от крови, протянула руку и сломала древко рядом с ребрами. Теперь ей ничто не мешало прижаться к шее Паутинки и рассчитывать только на бегство. Но в этот момент новая стрела пронзила шею Паутинки на расстоянии ладони от пальцев Танахайи, и лошадь встала на дыбы от боли и ужаса. Танахайа попыталась удержаться, но четвертая стрела вошла ей в спину и выбила из седла. Она оказалась в воздухе, и на одно безумное мгновение ей показалось, что это полет. Затем она ощутила мощный удар о плоскую поверхность, и беззвучная темнота, словно река, накатила на нее.
Часть первая
Вдовы
Саранча отложила яйца в трупе
Солдата. Когда черви
Созрели, они взлетели. Их жужжание
Наводило ужас, их панцири были прочны.
И все поняли, что они вылупились
Из неутоленного гнева.
Они быстро летели на север.
Когда жена солдата
Увидела их, она
Задохнулась. Она поняла, что он погиб
В битве и его труп потерян в пустыне.
В ту ночь ей снилось,
Как она скачет на белой лошади, столь быстрой,
Что не оставляет следов, и оказалась
Там, где он лежал на песке.
Она посмотрела в его лицо, съеденное
Саранчой, и кровавые
Слезы наполнили ее глаза. С тех пор
Она не позволяла своим детям
Ранить насекомых, что
Могли питаться мертвыми. Она
Поднимала лицо к небу
И говорила: «О, саранча, если ты
Ищешь место для зимовки,
Ты можешь найти убежище в моем сердце.
ХСУ ЧАО «Рой саранчи».
Глава 1
Великолепный
Стены шатра надувались и хлопали под усиливающимся ветром, и у Тиамака появилось ощущение, будто он оказался внутри большого барабана. Люди, собравшиеся в шатре, говорили громко, пытаясь быть услышанными, но чистый голос молодого менестреля парил над всеми – он пел героическую песню:
Король не выглядел великолепным, скорее уставшим. Тиамак видел это по лицу и опущенным плечам Саймона, который, казалось, ждал удара. Но удар уже обрушился на него, и сегодня была лишь его мрачная годовщина.
Прихрамывая больше, чем обычно, маленький Тиамак осторожно пробирался мимо более крупных мужчин. Придворные и важные должностные лица собрались вокруг короля, который сидел в центре шатра на одном из двух деревянных кресел с высокими спинками, обтянутыми тканями королевских цветов. Знамя с двумя селезнями, красным и белым, висело над ними. Второе кресло оставалось пустым.
«Совсем неплохо для временного тронного зала, возведенного посреди поля Эрнистира», – подумал Тиамак, однако не вызывало сомнений, что король Сеоман совсем не хотел здесь находиться. Не сегодня.