Рассуждая подобным образом, я шагаю из угла в угол своего кабинета. Верные Васильчиков и Шелихов сперва пытались следовать за мной, но очень скоро утомились и теперь отдыхают, усевшись верхом на стулья. Ну какого черта время тянется как резиновый жгут?! Новости где?!! Но-вос-тей! Но-вос-тей!! НО-ВОС-ТЕЙ!!!

За дверью возникает какая-то возня, потом передо мной предстает запыхавшийся Хабалов:

– Государь! Там ваш брат…

– Близнец?! – В голове галопом несутся воспоминания о «Железной маске». Из будущего прислали полного двойника, которого подло вырастили в пробирке. Сейчас этот двойник перехватит управление… остров Иф… какая-нибудь хрень, навеки закрывающая «мое» лицо… От этих хроногадов всего можно ожидать, поэтому я с ужасом переспрашиваю:

– Близнец?

Хабалов смотрит на меня с изумлением, перемешанным с испугом.

– Почему близнец?

– Сергей Семенович, брат – близнец?

Видимо, окончательно потеряв надежду разобраться в этом дурдоме, Хабалов терпеливо, словно ребенку, отвечает, тщательно подбирая и выговаривая слова:

– Государь. К отелю приближается ваш младший брат, Георгий. Судя по всему, он желает увидеться с вами.

Святые угодники! Этот-то откуда взялся? Вот кого мне недоставало для полноты счастья, так это милых родственничков… Правда, о Георгии я ничего особенно плохого сказать не могу, но и хорошего – тоже что-то не богато… Вообще этому парню по жизни не повезло. Туберкулезник, умер задолго до Великого Октября[56] – вот и не отмечен в позднейшей истории практически ничем. В принципе, мне не за что катить на него бочку, но больно уж я хорошо себе представляю всю это шайку коронованного жулья. Вряд ли он от них сильно отличается. Из всей когорты Романовых я неплохо отношусь только к блаженненькой сестренке Ксении, которая уже сейчас готова свихнуться на почве филантропии, да к Константину, которого в недалеком будущем ожидает слава одного из лучших поэтов Серебряного века – знаменитого «К. Р.». Но, впрочем, это все не играет существенной роли: вряд ли хронокаратели узурпировали младшего брата – он все равно ничего не сможет противопоставить старшему. Ну разве что попробует пальнуть в меня из чего-нибудь, но да это – пускай рискнет своим невеликим здоровьишком.

Успокоенный такими рассуждениями, я сообщаю Ренненкампфу и Васильчикову, что уровень тревоги понижается с «ноль» до «два» (посты перевести на обычное состояние, снайперам оставаться только на двух постах, без команды стрелять только в случае непосредственной угрозы мне или им самим), и выхожу навстречу к «нечаянной радости» – свежеприбывшему «бесценному братцу Егорушке»…

Мое высочество в атаманском мундире спускается вниз по лестнице, в сопровождении конвоя в тех же мундирах, а в холл отеля уже входит небольшая группа людей, сплошь одетых в морскую форму. Миленькая такая встреча: ни дать ни взять – морская кавалерия устроила слет! Невольно я улыбаюсь этим мыслям и тут же с удивлением вижу, как из группы моряков вырывается и чуть не галопом мчится ко мне молодой паренек, в общем очень похожий на меня нового. А на лице у него написано такое… странно, но я, пожалуй, не могу определить, что именно написано на этой радостной физии. Такое ощущение, что он хочет признаться мне в любви и одновременно боится, что я его пошлю куда подальше. Вот интересно: что бы это значило?

– Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество… – Голос паренька дрожит от волнения.

– Полноте, братец, полноте. Что за счеты между своими? – Надо проявить толику благородства, тем паче что вокруг не только мои сподвижники, но и целая толпа чужаков. Приобнимаю его за плечи. – Здравствуй, Егорушка.