Они успели подняться на лифте на четвертый этаж и шли по широкому коридору мимо закрытых и открытых дверей.

В двери вбегали и выбегали люди, откуда-то тянуло ароматизированным табачным дымом. Кто-то проносился молча, кто-то на ходу здоровался с Агнией. Кто-то что-то куда-то тащил, дядька в рабочей спецовке с логотипом телеканала на спине ползал на коленях по полу, раскладывая какие-то провода.

Агния ловко обогнула дядьку и остановилась возле распахнутой настежь двери:

– Нам сюда. Заходите.

Вероника почему-то была уверена, что студия окажется похожей на театральный зал: в глубине помещения – сцена, остальное пространство заполнено зрителями. По крайней мере, когда она смотрела шоу по телевизору, впечатление создавалось именно такое.

На самом деле больше всего «павильон» (именно так это правильно называлось) напоминал огромный сарай с высоченным потолком.

С потолка свисали провода, камеры, осветительные приборы и черт знает что еще. Стены были уставлены металлическими лесами, устремленными ввысь и тонущими в полумраке. В помещении вообще оказалось темно, что, на взгляд Вероники, еще больше усиливало сходство «павильона» с сараем.

Освещалась единственная часть: та, где с минуты на минуту должно было начаться шоу, Вероника узнала ее по нарядному столу для готовых блюд. Стол был установлен на невысоком подиуме, фон создавали щиты с логотипом шоу. К одному из щитов был прикреплен экран.

– Аккуратней! – Вован подхватил за локоть Веронику, споткнувшуюся о толстый кабель. – Смотри под ноги, тут кругом провода.

– Вижу, – прошипела Вероника.

Провода были действительно повсюду. Тянулись под ногами, свисали со стен, лесов и потолка.

Ну и никакого зрительного зала в помине не было. Вместо него Вероника увидела небольшой загончик в несколько рядов, декорированный бутафорскими перилами и аркой. Загончик был рассчитан человек на пятьдесят. Камеры их потом размножают, что ли? По телевизору казалось, что тут сотни людей.

– Вов, а Вов, – позвала Вероника. Она задумчиво смотрела на арку из гипсокартона.

– У?

– А это на всех шоу – вот так?

– Как?

– Ну… – Вероника не сразу подобрала слово, – … убого? Это меня, получается, все детство того… обманывают?

– Хренасе, «убого», – удивился Вован. – Да тут одних операторов работает знаешь сколько? А знаешь, сколько стоит камера вот на таком кране? – Вован показал огромную конструкцию из железных палок с маленькой камерой на конце. – А микрофоны?.. «Короли» – дорогое шоу.

Вероника недоуменно пожала плечами.

– Вы присаживайтесь, – предложила Агния, – вон там есть места, – и повела их к загончику для зрителей.

Эта часть павильона то ярко освещалась, то снова тонула в полумраке. Крупная женщина с микрофоном в руке выкрикивала команды.

– Режиссер программы, – шепотом пояснила Агния. – Пока свет устанавливают, объясняет зрителям, как себя вести. Скоро начнется съемка.

Почти все кресла были заняты, Веронике и Вовану достались места с краю, в самом дальнем ряду. Вован галантно пододвинул для Вероники кресло. Заботливо спросил:

– Нормально? Хорошо видно?

– Прекрасно, – вздохнула Вероника, с тоской подумав о том, что шоу еще даже не началось. А съемки, по словам Агнии, займут не меньше трех-четырех часов.

«Сегодня самый ответственный день, – рассказывала Агния по дороге, – финал! На кастинге и битвах зрителей обычно нет, так что вам очень повезло».

«На битвах?» – переспросила Вероника.

Агния снисходительно улыбнулась.

«То, что показывают по телевизору несколько месяцев, на самом деле снимают за три дня. Ну, в крайнем случае за четыре, если много неудачных дублей. В первый день снимают кастинг – это отборочный этап, на котором участники представляются сами и представляют свои блюда. Ой, вы бы видели, что творится! Такие кадры иногда попадаются, такое несут! Стихи читают, поют, пляшут, только что на головах не ходят. Одна дама даже стриптиз показывала. Только это при монтаже вырезали, конечно».