– Мы же тебе говорили. – Кэп делает шаг вперед. – Она не просто какая-то девушка, никогда такой не была, и теперь мы знаем, что ей не суждено было таковой быть. – Он поддерживает мой ответ на первоначальный вопрос нашего отца: Рэйвен на первом месте, мы выступим против отца ради нее.

– Есть способ обойти это, – говорю я то, в чем уверен на сто, черт возьми, процентов. – И держу пари, что этот путь будет намного спокойнее, чем тот, по которому мы идем. – Мгновение я смотрю на своих братьев, а потом снова поворачиваюсь к отцу. – Расскажи нам, что знаешь. Если ты этого не сделаешь, мы сами во всем разберемся, даже если для этого придется перешагнуть через тебя.

– И вы думаете, что готовы это услышать, хм? – спрашивает он, и Ройс бросает на меня быстрый взгляд. – Что, если окажется слишком сложно для вас?

– Мы справимся с чем угодно, – отвечаю я.

Он кивает, его глаза опускаются, потом медленно поднимаются к нам.

– Есть один способ. – Он говорит медленно, в его голосе слышится нотка негодования. Он мрачнеет. – Но я уверен: то, что я расскажу, вам не поможет бороться. Вы пожалеете, что узнали об этом. Из-за этого вы будете плохо спать, я клянусь.

Уверенность в его голосе заставляет нас троих замереть, наши глаза на секунду встречаются, и решимость крепнет.

Мы готовы.

– Рэйвен остается с нами, – заявляет Ройс. – А теперь скажи нам, что нам нужно сделать, чтобы мы могли быть в этом уверены.

Отец выпрямляется во весь рост и неторопливо обходит стол. Опускается на кожаное сиденье, небрежно откидывается на спинку.

В его глазах застыл жесткий блеск, но он поднимает руки ладонями вверх, как бы говоря: все просто. И говорит:

– Отдать им взамен Зоуи.

Из меня вырывается стон, я переворачиваюсь и медленно открываю глаза.

Солнце наконец село, я моргаю, чтобы сфокусироваться.

Хлопая по кровати рядом с собой, я обнаруживаю, что Виктория ушла, а Мэддока еще нет.

В ту секунду, когда я приподнимаюсь на локтях, у меня начинает стучать в голове, в животе урчит, и к горлу подкатывает тошнота.

Алкоголь и то, чем тебя накачала тупая сука, совсем не сочетаются.

Я облизываю пересохшие губы, съеживаясь от неприятного привкуса во рту.

– Ух, черт.

Отбрасываю одеяла – я вспотела как лошадь. Слава богу, Мэддока здесь нет, я просто отвратительна.

Липкая и мерзкая, и, наверное, у меня в волосах блевотина.

С одеждой в руках я тащусь в ванную в коридоре, запираю за собой дверь на случай, если папочка Брей все еще дома и по какой-то причине пойдет этой дорогой.

Почему он был в комнате Мэддока?

Я вздыхаю, когда горячая вода струится по телу, но мне все еще нехорошо, поэтому быстро мою волосы, наношу на них кондиционер и затыкаю слив.

Я никогда раньше не принимала ванну, но прямо сейчас хочу это сделать.

Вода в ногах слишком горячая, поэтому я делаю ее похолоднее, беру шампунь и выдавливаю немного в льющуюся воду, как в ведро для автомойки. Мгновенно начинают образовываться пузырьки.

Я расслабляюсь, пока смотрю, как наполняется ванна, и наконец опускаюсь в теплую воду.

Я протягиваю руку, беру полотенце с вешалки и, свернув, кладу его под голову, как подушку.

Через несколько минут ванна наполняется, я выключаю воду и закрываю глаза.

Вау. То, что нужно.

Мои мышцы мгновенно расслабляются, тошнота наконец уходит.