Старший лейтенант Макагон Зиновий Константинович явился в девять как штык. Правда, штык был потухший, помятый и неглаженый. Вечно несвежий, уже за сорок, он явно засиделся в старших лейтенантах. Ворчливый, но в принципе исполнительный, с гибкой моралкой. Красавцем он не был, один бугристый нос чего стоил, но отхватил себе жену-красавицу на десять лет моложе и в последние месяцы терзался подозрениями, что у него в постели появился дублер. Проводимые расследования завершались ничем, но от этого подозрения лишь усиливались. Человек страдал, изводил себя, что не всегда благотворно сказывалось на работе. «Возьми отпуск на пару недель, свози благоверную на юг, и все рассосется. А мы потерпим», – посоветовал однажды Дементьев. Макагон задумался по поводу «юга», а потом резонно вопросил: «А мы где?»

– Ты, Константиныч, прямо как из глубины веков, – подметил Дементьев, созерцая землистую физиономию подчиненного. – Гель для душа подменили?

– А чьими молитвами? – проворчал офицер. – Ты приказал, Михалыч, явиться на работу, вот и явился какой есть. Слушай, я тут сложил одно с другим… – Макагон задумался, стоит ли продолжать. – В общем, помнишь историю в Подмосковье годичной давности? Парень и девка обозвали себя мстителями и в течение пары недель трепали нервы чиновникам города Качалова. Измывались, заставляли признаться в злоупотреблениях, снимали все на камеру, а потом выкладывали в Интернет. Тот еще разгуляй – в общем, нагнали жути. Ловили, ловили, ни хрена не поймали. Так называемая сетевая общественность их горячо поддерживала. Шороха навели – Чикатило такого не наводил. Несколько месяцев прошло – и в Н-ске зажглось. А Н-ск – это не вшивый Качалов: глыба, полтора миллиона душ. Работали те же парень с девкой, затерроризировали город напрочь. Ловили их уже чекисты и опять ни хрена не поймали. Интернет гудел, каждую акцию эти поганцы снимали и выкладывали в Сеть. Две недели полного ужаса, и это в городе, набитом чекистами и нашими коллегами. Прошло от силы два месяца, и вот уже Восточная Сибирь в центре внимания, новогодние, так сказать, метаморфозы… Михалыч, ты чего так смотришь? – Макагон испугался и на всякий случай спрятался за стол. – Ты как маньяк, ей-богу…

– Продолжай, Константиныч… – скрипнул зубами Дементьев. Он не любил, когда подчиненные умничали и делали такие же выводы, какие делал он.

– Ну так это… – смутился помощник. – Прости, Михалыч, не поверю, что ты не думал об этом же. Героев год назад определили во всероссийский розыск. Последние полгода – тишина, вроде бы ушли на заслуженный покой… Да, в Сети пока тихо, – признал Макагон. – Но еще не вечер. Нехорошие предчувствия, командир. Можешь, конечно, орать, но ты же умный, задумайся. По уверению Люсьен, эти двое – мужик и баба. Вылитые ТЕ. Ну или канают под тех. В общем, извиняй, командир, – подчиненный вздохнул. – Время, конечно, покажет, но что-то подсказывает… Две новости, в общем. Одна плохая, другая хорошая. Плохая – у нас назревают проблемы. Хорошая – если мы поймаем так называемых мстителей не где-нибудь, а в нашем городе, будет серьезный повод для гордости.

– Дурень ты, Константиныч, – хрипло перебил Дементьев. – Если мы поймаем этих поганцев не где-нибудь, а в нашем городе, у кого-то будет повод задуматься, а почему они прибыли именно сюда?

– Не без этого, – согласился Макагон. – И все же, Михалыч, как насчет упреждения? Можем ошибаться, но что мы теряем? Имена преступников – Никита Россохин и Ксения Левторович… Ну их настоящие, разумеется, имена. Портреты мы получим через пару часов с помощью коллег в пострадавших районах. Их как бы нет, они еще не обозначили свое присутствие, а мы уже расставляем сети. Сколько голодранцев в этом городе, Михалыч, на тебя пашет?