Если в итоге мама сидит на корабле и думает: «Ах, ну почему же дочь покинула такой чудесный лайнер?» – то, может быть, для дочери лайнер был не таким уж и чудесным? Скорее всего, дочь решила уплыть потому, что ее заперли в игровой комнате. Детей ведь опасно выпускать на палубу. Вот только в игровой интересно лишь малышам. Зачем вообще сажать в игровую взрослых девочек? И смысл потом удивляться, что они сбежали из заточения и украли шлюпку?
Джордан, 15 лет
Оказавшись в шлюпке, дочь, может, и задумается: как она вообще сюда попала? Зачем сошла с лайнера? Вот только, оглянувшись, поймет, что взрослые до невозможного далеко, волны слишком высокие, а взятой с собой еды надолго не хватит. Вскоре она непременно поймет, что выжить можно, только сотрудничая с другими девочками в шлюпке. Однако ваша дочь не глупа. Поэтому за одним выводом неизбежно последует другой: она в ловушке.
Знаю, девичьи страхи в действительности не так велики и опасны, как море. Приведенная мной метафора отражает, насколько беспомощными порой ощущают себя девочки, вынужденные подстраиваться под сверстниц. Им кажется, что есть лишь два пути: либо ты живешь по установленным правилам, либо тебя выбрасывают за борт шлюпки. И тогда вопрос о том, держаться за подруг или нет, становится едва ли не вопросом жизни и смерти.
Когда я провожу занятия, то помогаю девочкам выразить свои чувства с помощью следующего упражнения. Я прошу девочек рассказать, какие требования общество предъявляет к представительницам «элиты», которые обладают влиянием. Потом прошу описать, какими обычно бывают девушки из низов, которых дразнят, высмеивают и/или не замечают.
После мы записываем требования к первой девушке в рамку, а ко второй – за пределами рамки (поскольку в шлюпке ей места нет). И, наконец, определяем рамки представлений о «тыждевочках».
В рамке записано то, к чему девочки в большинстве своем стремятся, чтобы не оказаться за бортом. За пределами рамки – то, чего стараются не допустить в себе, иначе здравствуй, море. Большинство девочек, с которыми я занимаюсь, всеми силами пытаются втиснуться в воображаемую «шлюпку», словно от этого в действительности зависит их жизнь. Они готовы идти на любые жертвы, лишь бы их не выбросили за борт: от одного запаха морской воды их бросает в дрожь.
Фигня эта ваша шлюпка. Вот только ЗА БОРТОМ – ЕЩЕ фиговее. Однако фиговее всего – если тебя спасут взрослые с лайнера и запихают обратно в игровую. Уж лучше тогда тесниться на шлюпке.
Джордан, 15 лет
Существуют ли девочки, которые могут плыть и без шлюпки? А девочки, которые лучше утонут, чем окажутся в шлюпке? Конечно, и порой таких девочек испытания закаляют. И все же каждой так или иначе приходилось взаимодействовать с теми, кто в шлюпке, поскольку вокруг нее строится привычная нам иерархия девичьего мира. Даже если девочке плевать на иерархию, на нее не плевать остальным. Да и, не будь иерархии, плевать было бы не на что. Неважно, где находится ваша дочь: сидит в центре шлюпки, цепляется за тросы, барахтается в море, бесстрашно плывет или тонет, – вы непременно должны понимать и принимать причины, по которым она так крепко держится за подруг и, возможно, до жути боится оказаться за бортом. Тот же страх мешает вашей дочери попросить о помощи. Ей кажется, что лайнер далеко-далеко, и вы не сможете убедить ее вернуться на борт, даже если постараетесь.
Почему пассажир может оказаться за бортом шлюпки? Взгляните, что находится за рамками представлений о «тыжедевочках». Эти черты – оружие. Допустим, что ваша дочь – «угодница». А «вторая скрипка» дразнит какую-то девочку за лишний вес. Вашей дочери, возможно, стыдно. Но что будет, если она начнет спорить со «второй скрипкой»? Та наверняка сочтет это предательством, и вашу дочь изгонят, то есть выбросят за борт. Одной лишь возможности оказаться за бортом достаточно, чтобы испугаться и молчать.