Понимая, что инквизитор не собирается отступать и явно настроен решительно, монах Педро, будучи посмелее, чем брат Октавио, отрицательно замотал головой и смело заявил:

— Нет, сеньор! — он указал пальцем в медальон на груди инквизитора и выпалил: — Я ни разу не видел католического Ордена с подобным знаком звезды!

Монах боялся того, что если сейчас они отдадут ведьму этим трем, то в их городке не будет выполнено и половины плана по ловле ведьм и ведьмаков за месяц. И маркиз де Трокемадо, наместник города, будет весьма недоволен ими.

— Давно ли ты был в столице королевства, монах? — прогрохотал инквизитор де Лотарго. — Что ты вообще знаешь об Орденах, невежда? Это знак святой инквизиции, которая подчиняется напрямую самому папе Ругрийскому!

— А вы не врете? — не унимался монах Педро.

В следующий миг инквизитор выбросил руку вперед, вытянув из ножен шпагу, висевшую на его бедре. Сделав умелый выпад, он вклинил холодное лезвие в тощую шею неугомонного монаха.

— Грязный червь! — процедил Диего и сильнее надавил острием на кожу на шее Педро. — Я должен оправдываться перед тобой, дохляк? Ты забыл свое место, грешник? Ты лишь презренный слуга инквизиции, а я ее глас и вершитель! Отпусти девицу и ступай прочь, пока я не объявил тебя пособником дьявола!

— Мессир, продырявьте уже этого наглеца, он точно служит тьме! Ишь как защищает ведьму! — грозно поддакнул де Лотарго, один из его монахов. Он распахнул сутану, под которой виднелись штаны и высокие сапоги и положил свою руку на эфес шпаги.

— Пощадите, не убивайте, сеньор! — в страхе пролепетал монах и зло зыркнул на Катарину.

— Продырявьте их обоих, святой инквизитор! — раздался крик из толпы, вызвав злорадное хихиканье вокруг. — У толстяка столько жира, что он даже не почувствует ничего!

Ища злобным взглядом в толпе того, кто это сказал, брат Октавио судорожно сглотнул и затрепыхался:

— Нет, будьте милосердны, не убивайте нас!

Понимая, что с этими сеньорами лучше не спорить, Педро отпустил Катарину и проворчал:

— Забирайте девку, ваше святейшество! — он сам подтолкнул девушку к грозному Диего Арагонскому. — Нам она не очень-то и нужна была, а вы сможете ее как следует разговорить, а то она вон как упирается, не хочет правосудия.

— Я не ведьма, сеньор, тот старик ошибся! — заверещала Катарина, понимая, что эти трое в черном точно не оставят ее в живых.

От их грозных мрачных взглядов она вся тряслась от страха. Она попыталась скрыться в толпе, пока инквизитор убирал свою шпагу, а тощий монах отпустил ее.

— Куда?! — воскликнул один из людей Арагонского и, немедля схватив девушку за длинные волосы, потянул к себе.

Катарина взвизгнула от боли, дернувшись за неумолимой рукой мужчины. Тут же на ее предплечье легла широкая ладонь в перчатке и хриплый голос Диего де Лотарго глухо отчеканил над ее ухом:

— Идем, девка!

Притихшая толпа расступилась, даже не собираясь препятствовать святому правосудию в лице инквизитора, вооруженного шпагой.

Жестко схватив девушку, де Лотарго потащил Катарину за собой. Она упиралась ногами, не желая идти, и отталкивала его руками, но он был так силен, что, даже не замедляя широкого шага, следовал дальше, оттого девушке приходилось бежать за ним.

— Куда вы меня ведете, мессир? Я ни в чем не виновата! — лепетала она.

— Поедем сначала в Картахену, проверим тебя на ведьмовство, — заявил властно Диего.

— Я не ведьма, сеньор. Вам показалось! Этот монах и старик обознались, — стонала Катарина.

— И правда, мессир Диего, смотрите, какие у нее темные волосы, — раздался позади них голос одного из монахов, сопровождавших Арагонского, которые следовали за ними по пятам. — А ведьмы сплошь рыжие.