Сказать, что настроение Брунхильды резко изменилось, ничего не сказать.

– Вторую жену в виде рабыни не потерплю, – категорично заявила мать, пристально разглядывая сталь.

– Так она и не рабыня, – решив подыграть Сигрид, подлил масла в огонь я.

– Ну тогда можно… – Закинув слиток в печь, сплюнула на пол Хельга. – Прости, Бьянка, не годится, нужна большая температура.

Долго не думая, Брунхильда, подскочив, хватает меня за рукав и под насмешки, улыбки как сестёр, так и тигриц уводит за собой на улицу. Не забыв при этом оставить тощей злобное и очень тихое послание с обещанием превратить строптивую тигрицу в жабу. И почему-то в том, что она это может и сделает, я нисколько не сомневался.

Дыша свежим городским воздухом с присущими ему ароматами нечистот и костров, вкратце рассказал Брун всё, что только успел узнать. Воспринимая новую информацию как должное, та слушала, кивала, поддерживала и отвергала некоторые из моих идей. Сейчас, словно на занятиях, немногословная и злая, она ждала, когда я окончу свой рассказ для того, чтобы перейти к главной, волнующей ведьму теме.

– У тебя с ней что-то было?

«Сцены ревности в матриархальном мире мне только не хватало».

Попытавшись успокоить Брунхильду, рассказал и о том, как планирую использовать рабочую силу тигриц. Все объяснения о том, что наим подобных куда дешевле, чем городских и других, упирались в её следующий риторический вопрос:

– Она тебе нравится?

«О боги, лучше бы на город прямо сейчас напали, и я с мечом на голу кинулся в самое пекло боя, чем вот так вот, стоя лоб в лоб, объяснял этой ведьме свои мотивы и вкусовые предпочтения. Неужели женские умы даже законам других миров неподвластны?!»

Благо запал Бьянки быстро иссяк, и вот, оставив в доме матери одну из рабынь для помощи в изготовлении инструментов, мы, рассекая на посохе по-настоящему «свежий воздух», несёмся к тому злополучному лесу, у которого уже во всю кипела работа.

Каждый от мала до велика кинулся тянуть к себе всё, что только мог. Как заявила Бьянка, моя идея с пятидесятипроцентным налогом на добычу воспринялась на ура всеми. Так, к примеру, знать, используя свои личные резервы и добывая в больших объемах качественные деревья, подходящие для создания кораблей, могла отдавать нам кривые и подгнившие стволы годившиеся для возведения домов нищих и малоимущих граждан. Город получает налог, а знать позже берет на себя ответственность за строительство домов, компенсируя плохие материалы рабочей силой и навыками своих зодчих. С крестьянами и южанами дело обстояло проще: им вообще было плевать, какое дерево пойдёт на их дома, а какое заберёт город, главное – добыть бесплатно.

Днём и ночью у границы северного леса жгли костры, стучали топоры, тесаки, кирки. Всё, что только можно, пускалось в дело. Выкорчёвывались, подкапывались и заваливались очень высокие и, порой, крайне стойкие деревянные гиганты. Следом в дело вступали тяговые волы, лошади, ослы и те рабы, которым ещё только предстояло стать свободными. Именно последние, чьи жизни ценились ниже, чем жизнь домашнего скота, глядя на своих свободных сестёр, всё больше бунтовали, но из-за рабских меток сделать никто по факту не мог.

Три дня и три ночи пахал весь город у проклятого леса. Все – знать, крестьяне – оставили свои уютные дома, предпочитая комфортному и безопасному сну ранний подъём с возможностью утащить из леса всего да по больше. Травы, корешки и, конечно же, самый важный в средневековье ресурс – древесину.

Последовав примеру многочисленных масс, для изучения этого места мы с Бьянкой так же остановились неподалёку. Не желая стать кормом и увидеть в грязных шатрах последний сон, убедил свою карманную ведьму разместиться поближе к красноглазой наставнице Гертруде. В первый день мои опасения вызвали на лицах Геры и Брунхильды снисходительные улыбки. «Мужчины», – закатывая глаза, оправдывала мою трусость перед наставницей Бьянка. Однако после второй ночи скептицизма по поводу нашей мнимой безопасности поубавилось не только у этих двух особей женского пола. Прогуливаясь вдоль лесной чащи, я лично дважды находил свежие обглоданные человеческие кости. Дальше – хуже… Более десятка раз при свете солнца ведьмы совместно с жрицами культа Игнис отгоняли рой, оставляющий за своим перемещением могильное тёмно-зелёное свечение. Сколько рабочих погибло или пропало за третьи сутки, никто не считал, да и времени на это попросту не было. Все ждали прихода врага…