Гневно вскинула голову. Зеленые глаза снова сверлили мою голову, а просторная ванная комната показалась слишком маленькой. Впрочем, теперь нам двоим везде будет тесно, это очевидно. Хотела заорать, что не вру, даже рот открыла. Но передумала. Дернула плечом, подхватила ведро, наполненное чистой водой.

– Думай, что хочешь.

И прошла мимо, с трудом удержавшись от искушения толкнуть наглеца или окатить мыльной пеной его замшевые туфли. Но сделав это, я мигом вылечу из ВСА. К сожалению, мы оба это понимали.

Опустилась на колени возле красных пятен, обезобразивших ворс, осторожно нанесла раствор мягкой губкой. И не жалко этому проклятому аристократу портить столь красивую вещь? Хотя он меня в реку скинул, а тут какой-то ковер… Ничего этим бездушным не жалко. Души нет – и жалеть нечем!

Вандерфилд снова уселся в кресло.

– Ты хоть читать умеешь? Вас в Котловине этому учат?

Я прикусила изнутри щеку. Вскинула голову и заморгала с видом деревенской дурочки.

– Знаю несколько букв. Ну а когда в книжках картинки, там и читать не надо, все и так ясно!

Он наклонился вперед, пытаясь понять, на самом деле я такая дура или притворяюсь. Я снова хлопнула ресницами и смачно шмыгнула носом, подражая мальчишкам-хулиганам с окраин. Вандерфилд отшатнулся, словно перед ним не девчонка из Котловины, а ядовитая дикая виверна! И к моей радости, пялиться на меня прекратил, ушел в другую комнату, хлопнув дверью. Так что я вздохнула свободнее, а ковер чистила уже в блаженной тишине и пустоте. А закончив, ополоснула ведро, аккуратно развесила на край тряпку и привела себя в порядок. Умылась, помыла руки, очистила по возможности одежду. И задумалась. Вот с платьем срочно надо что-то делать. Убирать и ходить на занятия в одном и том же – невозможно. После сегодняшней уборки наряд нужно стирать. А я пока даже не понимала – где.

Ладно, разберусь. Вытирать руки о белоснежные полотенца не стала – побоялась. Помахала в воздухе, решив, что и так высохнут.

Вандерфилда не было. Потоптавшись, я крикнула, что уборка закончена и я приду завтра. Ответила мне тишина, но я решила, что этого достаточно. И сбежала из роскошных комнат.

Оказалось, что там я провела весь остаток своего первого дня в ВСА. И в синее крыло вернулась к ночи.

И здесь-то меня и накрыло осознание! Руки тряслись от усталости и пережитого шока, голова отказывалась мыслить. Живот урчал, напоминая, что я целый день ничего не ела. От платья несло моющим средством и какой-то затхлостью. Запоздавшие студенты шарахалась от меня в сторону, встретив в коридоре.

Я остановилась возле знакомой двери с цифрами 24, сделала несколько глубоких вдохов, прогоняя непрошеные слезы. Показывать свою слабость соседкам не хотелось. Пусть они и хорошие девчонки, но все равно пока чужие. Так что вошла я, широко и беззаботно улыбаясь. Соседки расстилали кровати и взглянули удивленно.

– Тина, это ты! А мы уже гадали, куда ты пропала! Ой, ну и вид у тебя! Ты почему такая взъерошенная?

– Все в порядке! И вам – хорошего вечера! – бодро отозвалась я. Кинулась к своим вещам, схватила полотенце и чистую одежду. – Девочки, а где можно помыться, расскажите?

Сестры переглянулись.

– В конце этажа лестница, наверх поднимайся. Только горячая вода там уже закончилась, раньше надо было приходить. И со щеколдой осторожнее, она там заедает. У тебя точно все хорошо?

– Лучше не бывает! Просто прекрасно! – уверила я, выбегая из комнаты. Жалости или даже сочувствия от близняшек я не хотела. Сейчас смою с себя усталость и снова стану довольной и радостной Тиной!