– А где написано, что выигрывают только шулеры?

Удар пришелся ниже пояса – ничего такого Оглобля действительно не читал. Собственно, он вообще ничего не читал, кроме названий кабаков и показаний спидометра, а потому заткнулся, сраженный талантливой репликой оппонента. Гнилич почти сдался, но неожиданно ему на помощь пришел Булыжник.

– Тогда почему я тоже проиграл?

В отличие от простоватого Оглобли, Булыжник играл куда осторожнее и сумел спасти хотя бы часть денег. Но горечь утраты терзала его не меньше, чем бестолкового Гнилича. Не ожидавший столь острого вопроса Копыто замялся, и Дурич развил атаку:

– Почему ты один выиграл? Я тоже хочу!

– Надо было учиться играть! – нашелся Копыто.

– Тебя не про школу спрашивают, а про деньги! – заорал ободренный поддержкой Оглобля. – Нам по фигу, где ты на шулера учился! Тока нас разводить не надо, понял?!

– Ты такой тупой, что тебя даже разводить не надо – сам деньги принес!

Ошалевший от огорчения и взбешенный оскорблениями Оглобля потянулся за оружием. Его десятка, до поры лишь мрачно переживавшая проигрыш общественных фондов, сплотилась, весьма неодобрительно поглядывая на Копыто. Впрочем, бойцы Шибзича, окрыленные выигрышем вожака, приготовились защищать добычу.

– Не фига здеся ятаганами размахивать!

– А ты чо молчишь? – Перспектива драки десять на десять Оглоблю не устраивала, и он злобно посмотрел на второго страдальца. – Чо он нас за лохов держит, а? Дурич, тебе не обидно?

Булыжник задумался. С одной стороны, безумно жаль проигранных денег, с другой – Копыто считался самым верным псом одноглазого Кувалды Шибзича, и ссора с ним, а тем паче – смертоубийство могли навлечь на десятку гнев великого фюрера. Да и повода для скандала не было: за руку Копыто никто не ловил. Дурич колебался и, затягивая время, обратился к стаканчику виски.

– Таким жуликам надо ухи отрезать!

– Канделябром!

– У нас, между прочим, тоже ружья есть!

– Ты со своим прикладом не суйся, мля!

– Ща я тебе суну!

– Контейнер, дай ему в ухо!

– А чо, типа, сразу Контейнер?

– Ты чо, Контейнер? Кто твой уйбуй, в натуре?

– Дык я просто не понял, типа, что надо в ухо! Ща дам!

– Я те дам!

– Помалкивай, урод, подставляй ухо!!

– Пацаны, вы чо смотрите?! Мочите Копыто!

Булыжник, не отрываясь от стакана виски, заинтересованно озирался. Бойцы его десятки, видя осторожность шефа, помалкивали. Но Копыто понимал, что нейтралитет Дурича временный, стоит тому решить, что можно принять сторону Оглобли, и все, пиши пропало, против двух десяток не устоять. Для спасения жизни требовался стратегический ход, и в тот самый момент, когда Булыжник уже хотел заняться силовым возвращением бездарно проигранной наличности, решение было найдено: Копыто заметил висящий на грязной стене портрет великого фюрера.

– Шибзичей мочить вздумал? – заверещал уйбуй, протягивая руку к спасительному изображению вождя. – Может, тебе и фюрер наш не нравится?!

Перевод скандала в политическую плоскость вызвал в стане противника смятение. Оглобля притих, его бойцы подались назад, а поперхнувшийся Булыжник принялся думать о том, что не так уж много денег потеряно.

Ссора сошла на нет. Великий Кувалда охотно уничтожал всех, кто не проявлял достаточного обожания, и малейшего подозрения в нелояльности было достаточно, чтобы оказаться на виселице. Этим и воспользовался хитрый Шибзич.

– Может, ты шпион какой, мля? – продолжал надрываться Копыто, таращась на не знающего, куда деваться, Гнилича. – Или террорист?!

– Бен Лабух, – авторитетно добавил начитанный боец Иголка.