– Скоро она не закончится, – угрюмо выдавил Хадден.

– Вы так считаете?

– Увы, да. В данный момент доступные ресурсы Претендентов превышают наши. Мы упорно делаем вид, что война – дело только и исключительно Трона, тогда как Претенденты, наоборот, поставили на свою победу все, до последнего гроша. Именно поэтому их солдаты безжалостно вырезают всех и вся, не щадя ни малых, ни великих. Им просто уже нечего терять, они не рассчитывают на какое-либо примирение. Таких войн Пеллия еще не видела. Мы считаем, что война началась из-за нелепого казуса, раздутого в обиду болезненными амбициями, а они утверждают, будто бы виной всему презрение Трона к самим основам, к фундаменту, на котором выстроено здание пеллийских свобод и тысячелетних традиций. Хуже того, для них сторонник Трона – и не человек вовсе, а так, скотина, лишенная почтения к законам и обычаям.

– Да, я читал те гнусные листки, что распространяют их наемники, – вздохнул комендант. – Читал и не мог понять: разве когда-то пеллиец был несвободен? Разве у нас были в ходу те отвратительные порядки, что мы наблюдаем у варварских народов? О каких, будь я проклят, традициях и обычаях они твердят? Право Слова, равно как и Право Воли были и остаются так же незыблемы, как и тысячу лет назад, – а права на Трон, ну извините, на то есть Сенат и жречество, им и решать. Так нет же, кому-то показалось мало. Они хотят перевернуть все вверх дном? Пусть – но зачем? В нашей истории уже бывали случаи, когда простой народ, лишенный даже владетельных вождей, сносил, как лавина, и троны, и дворцы. Это они хотят видеть итогом своей победы? Или им нужна Пеллия – пустая от людей, покрытая вместо пшеницы кровью?

Комендант раздраженно стукнул своим бокалом по столу, и виночерпий тут же взялся за дело.

– Ты лучше ступай себе, голубчик, – мягко, но повелительно сказал ему Скил. – Мы уж тут сами… Старшина, – повернулся он к Гро, – не передадите ли вы мне оба кувшина? Вино сегодня я буду наливать сам.

Атвиц вскочил и чуть смущенно перехватил кувшины из рук виночерпия, чтобы передать их князю.

– Если вам будет угодно, я всегда к услугам вашей милости, – пробормотал он.

– Не дело солдату прислуживать за столом, – оборвал его комендант, – тем более такому вояке, как вы, старшина. Садитесь и предоставьте это мне… Сейчас я передам вам карту, о существовании которой не следует знать никому. Не то, чтобы я перестал доверять своим слугам, но в случае осады возможно всякое.

Князь Скил поднялся, прошел за свой письменный стол, находившийся в углу кабинета, и, повозившись с ключами, распахнул дверцу правой тумбы.

– Вот, – сказал он, передавая Арвелу пакет из плотной серой бумаги. – Посмотрите на привале. Карта эта – крупномасштабная, ее заказывали для земельного ведомства, и я отметил на ней те поместья, где вы с полной уверенностью можете рассчитывать на приют и защиту. Верных людей, обладающих достаточной силой, осталось немного, но все же они есть. Вам достаточно будет показать эту карту, и вас примут самым лучшим образом.

– Это большая удача, – с благодарностью поклонился Хадден. – Кто знает, что ждет нас впереди?

– Боюсь, что ничего хорошего, – покачал головой комендант и поднял бокал с вином. – Но такие люди, как вы, способны одолеть этот путь. Будь я жрецом – вложил бы душу в благословение, но так как я – это всего лишь я, то примите, по крайней мере, мои пожелания!.. Хочу, чтоб вы дошли и чтоб вы все вернулись.

То утро Арвел Хадден вспоминал потом как самое туманное в своей жизни.

Они вышли из города за полчаса до рассвета; муть стояла такая, что ехать можно было, только лишь ориентируясь по звуку копыт впереди идущей лошади. Черныш, знающий местность как свои пять пальцев, сразу же повел их юго-западной дорогой, заранее при этом предупредив, что если дождь начнется раньше обещанного полудня, то часть пути им придется шлепать по жуткой грязи.