Я взглянула на нее, и она прочла ответ в моих глазах. Погладила меня по голове, улыбнулась тревожно.

– Запрет на приезд в Рудлог я отменять не буду, – произнесла сестра ровно, – но если я правильно все поняла про Кембритча и если ты ему действительно нужна, Марина, то его это не остановит.

Мариан Байдек, договорив с гвардейцами, которые несли караул в Семейном крыле, направился к покоям принцессы Марины, за супругой. Он проводил Василину с приема – ей показалось, что сестра была чересчур бледна и нервозна, – и заодно планировал заглянуть вместе с женой к детям, посмотреть, как проходит знакомство маленьких мужчин и огромных щенят.

Мариану оставалось шагов двадцать до двери, когда та распахнулась, и из комнат третьей Рудлог вышел странно собранный и резкий Кембритч. Остановился, увидев Байдека, дернул головой и поклонился. Настораживающе сдержанно.

– Ваше высочество, – а вот взгляд у него был тяжелый, будто пьяный, и голос сиплый, затрудненный, словно он выталкивал из себя слова, – простите за дерзость, но там сейчас, похоже, чисто женский разговор начался. Мне пришлось удалиться, увы. Думаю, не стоит им мешать.

– Виконт, – медленно и угрюмо проговорил Мариан, оглядывая Кембритча с головы до ног, – что вы здесь делаете?

Люк дернул уголком губ, усмехнулся. Ладонь его сжалась в кулак, он стиснул зубы, посмотрел на стену – и медленно разжал пальцы.

– Я нанес принцессе Марине визит, чтобы принести ей персональные извинения. За обстоятельства, которые вам известны, ваше высочество.

Байдек нахмурился, глядя на вытянувшегося чуть ли не по стойке «смирно» Кембритча.

– Если я узнаю, что вы опять обидели ее, – прорычал он тихо, наклонив голову вперед и собравшись, – я вас уничтожу, Кембритч.

В глазах виконта блеснуло горькое веселье, и он улыбнулся, запрокинув голову к потолку, вздохнул глубоко, словно едва сдерживал хохот.

– Никогда больше, ваше высочество. – Сказал – как поклялся, и Байдек поверил ему. Лихорадочный блеск в глазах Кембритча разгорался все сильнее, от него просто несло адреналином, как от травленой собаки в припадке. – Кстати, – произнес виконт задумчиво, поглядывая на снова сжавшуюся в кулак ладонь, – я ведь задолжал вам сатисфакцию, барон. Окажите мне честь поединком, прошу.

– Вы в своем уме, Кембритч? – резко поинтересовался принц-консорт. – Неделю назад вас пришпилили к стене зала. Какие тут поединки, когда вы то лечитесь, то калечитесь?

Гвардейцы с любопытством прислушивались к разговору и выжидательно косились на командира: неужели откажется? Люк усмехнулся, развел руками в стороны.

– Я жив и полон сил, барон, вы же видите. Прошу вас, не отказывайте мне. Сами знаете, долг чести – как жернов на шее. Да и кто знает, – сказал он хищно и свистяще и втянул носом воздух, – когда я буду более готов к хорошей драке? Ну же, ваше высочество, неужели у вас не найдется пяти минут, чтобы потесать об меня кулаки? И на этот раз, – взгляд его снова полыхнул насмешкой, хотя тон оставался крайне любезным, и медведь в Байдеке грозно заворочался, – я даже буду отвечать.

Полковник Тандаджи ушел с приема чуть раньше Кембритча – он не любил впустую терять время. Перед переходом в Инляндию Люк обещал заглянуть к нему за документами, но время шло, а виконт все не появлялся.

И тидусс затылком чуял: что-то здесь нечисто.

Он уже собирался позвонить, когда телефон затрезвонил сам.

– Вы просили докладывать о чрезвычайных происшествиях, господин полковник, – четко произнесла одна из телефонисток. – На плацу у гвардейских казарм драка.