Она пожала плечами, потянулась снова за лимонадом, и снова он успел первым: наполнил ее стакан, отставил кувшин.

— Почему вы сейчас выглядите как обычный человек? Вчера вы сияли, и глаза были красными, — что же, поддержим беседу о внешности, раз ни о чем другом дракон говорить не хочет.

— Это после оборота, от усталости и голода, — легко ответил он. — Мы и есть люди, такие же, как ты. Просто обладаем тремя обликами (есть еще боевая форма) и отличными от других потомков богов свойствами. — Дракон внимательно посмотрел на нее. — Ты не хочешь спросить, зачем я принес тебя сюда?

— Разве вы пришли не за тем, чтобы сообщить мне об этом? — парировала Ангелина холодно, так и не отпив. Стакан остался в ладонях, и она на мгновение почувствовала презрение к себе за эту слабость — занять чем-нибудь руки. Поставила его на стол, расцепила пальцы. Главное, что внешне она спокойна.

— За этим, — согласился Владыка Нории. — Мне нравится, что ты так хладнокровна. Значит, есть надежда, что ты спокойно отнесешься к тому, что я сейчас скажу.

— Можете быть в этом уверены, — ответила Ангелина, и он снова довольно улыбнулся. Отщипнул с увесистой ветки виноградину, покрутил ее в пальцах.

— Очень много лет назад между моим народом и твоим была война, — наконец произнес он. — Пятьсот лет назад, если быть точным. Твой предок, Се́дрик Рудлог, предал мирные договоренности и победил нас хитростью. Когда мы прилетели за миром, он в союзе с тогдашним блакорийским королем заключил нас в гору. Весь наш род. Мы прилетели всей стаей, так как было оговорено, что аристократия с обеих сторон заключает взаимный договор на условно-нейтральной территории. Такой территорией тогда были Милокардеры.

Ангелина прекрасно знала, что летописи воюющих сторон всегда пишут о войне по-разному и враг всегда хитер, недостоин и мерзок, поэтому и не приняла рассказ за истину в последней инстанции. Тем более она не помнила никакой войны между Седриком и драконами. Предок был воинственным, это она знала, по его биографии даже несколько сериалов сняли, но ни о каких драконах, горах и прочем речи не шло.

Красноволосый мужчина все крутил виноградину, пока не брызнул сок. Он поморщился, отложил ее, вытер руки о салфетку.

— Три месяца назад наша темница рухнула, и оставшимся в живых удалось вернуться в Пески. До заключения и анабиоза нас было около четырех тысяч. Вернулось чуть более трехсот. Наш народ на грани вымирания. Наши земли иссушены, наши города скрыты песком, наши подданные рассеяны по пустыне и ведут борьбу за существование. Моих сил хватило только на то, чтобы дать воду и жизнь этому городу, Истаилу.

Он посмотрел на нее. В его глазах принцесса увидела боль и ярость, и все это было направлено на нее.

— Перед богами и небом я требую с тебя как со старшего потомка Седрика возвращения долга. Постой, не сердись, дослушай меня. — Он протянул руку, успокаивая. Ангелина сама не заметила, как сжала зубы. — Я не предложу тебе ничего недостойного. Ведь Рудлоги всегда платят по долгам? — спросил дракон, изучающе глядя на нее.

— Все долги перед богами мы закрыли смертью моей матери, — отрезала она.

Владыка покачал головой.

— Ее жизнь взяли не мы. Значит, она искупила какой-то другой долг. Мне нужна твоя жизнь.

— В жертву принести хотите? — уточнила Ани спокойно.

— В брачную разве что. — Нории снова оторвал виноградину, снова начал катать ее в пальцах. — Твоя кровь уникальна, и брак с тобой позволит нашему роду возродиться и даст мне силы для оживления Песков.

Ну конечно. Еще один жених, на этот раз с крыльями.