- Мы думали, здесь командует ваш отец, старый князь, - сказал Люк княгине, отдавая должное той самой говядине.

Лицо леди Дианы помрачнело.

- Отец не успел до нас добраться. Он выслал к нам жену с моим младшим братом, а сам с небольшим отрядом и министрами встречал иномирян у границы… хотел договориться, соблюсти нейтралитет, чтобы княжество не трогали, - она встретила недоумевающий взгляд Люка и пожала плечами. – Я была против, но разве он слушал меня? Отец всегда умел торговаться. И если мой дед и предки до него привыкли к войне, отстаивая княжество, то он ценил мир и не стеснялся продаться кому угодно ради него. И продать кого угодно, - горько добавила она. – Я не могу его судить: деда убили в последней стычке Инляндии с Блакорией за Форштадт. Страх войны всегда витал над нами. Но попытка договориться не уберегла ни моего отца, ни княжество. Его голову с прибитым ко лбу требованием сдаваться сбросили к дворцу, когда до вступления иномирян в Мьелнхольн оставалось три дня.

- Сочувствую, - проговорил Люк.

- Ничего, - жестко сказала леди Диана, бледнея еще сильнее. – Он получил, что заслуживал. А мы теперь выходим из укрытий и даем иномирянам то, что заслуживают они.

- Вы изменились, ваше сиятельство, - с сочувствием отметил Дармоншир. – Видимо, вам нелегко пришлось.

Барон Альфред бросил на него предупреждающий взгляд.

- Вы тоже, не так ли? – печально улыбнулась княгиня. - Нам всем пришлось измениться, стать сильнее… и умнее. Да, было нелегко, но моему народу, к счастью, повезло чуть больше, чем остальным инляндцам. Форштадт – это земля шахтеров, герцог. Здесь взрывчатки всегда было больше, чем во всей остальной Инляндии, и каждый человек, исключая младенцев, хоть раз держал в руках кирку. У нас уже были уровни, которые нас защищают.

- Но как они появились? – заинтересовался Люк. – Как вообще кому-то из ваших предков пришла идея осваивать выработки?

Ее сиятельство, едва успев за живым разговором положить в рот кусок, с достоинством прожевала его и спросила с горечью:

- Вы ведь наверняка видели наши опалы, герцог?

- Конечно, - подтвердил Люк. – Даже увез в прошлый раз пару горстей.

- А теперь представьте, что в нашей земле, в стенах пещер, - она изящно повела вилкой по сторонам, - под нами и над нами находится в миллионы раз больше камней. Разве вы не изучали историю? Не знаете, какой мы лакомый кусок для соседей, герцог? Форштадтцы с открытия тут опалового месторождения почти тысячу лет живут между молотом и наковальней, между Блакорией и Инляндией, и привыкли прятаться и защищать свою землю. Старые шахты и подземные пещеры были приспособлены под жизнь очень давно. И постоянно использовались. Ведь, бывало, только заканчивалась одна стычка, и начиналась другая. Дрались за наши камни сначала Гёттенхольды с Инландерами, потом Блакори с Инландерами, даром что дети одного бога, а больше всего страдали форштадтцы. Последняя война была при Луциусе Первом, и более-менее крепкий мир наступил только после помолвки принцессы Магдалены с наследником престола. Они тогда были совсем детьми… Но я отвлеклась. Как видите, нам оставалось только расконсервировать уровни и перенести сюда все необходимое для жизни и сопротивления.

Слуга в аккуратной ливрее неслышно вошел в столовую, и собеседники замолчали, пока он менял тарелки на чистые, десертные, и ставил на стол яблочный пирог, простой, но с любовью украшенный завитушками теста. Несмотря на очевидную ограниченность продуктов, видно было, что слуги стараются поддерживать привычный хозяйке комфорт.