Шейх не отпускает меня. Он пытается выплыть. Сильными руками и ногами, он изо всех сил пытается вынырнуть из пучины, но меня не отпускает. И первой же из воды, он выталкивает именно меня. Я глотаю живительный глоток морского воздуха, и тут же новая волна снова обрушивается на меня, повергая в бездну. Далее, я ничего не помню. Я отключилась, и теперь вся надежда только на шейха.

***

КАРОЛИНА

Я где-то сплю. Нет, это не моя кровать. Это что-то очень жесткое, а еще, очень мокрое! Скользкое и склизкое.

Холодные волны набегают на меня, пена касается ноздрей, я чихаю, и прихожу в себя! Я на земле! Вернее, на песке прибрежной линии. Встаю на колени и начинаю дико кашлять. С воздухом уходит и морская вода, которую я наглоталась, будучи без сознания.

Вокруг меня темно, и только миллиарды звезд смотрят на меня с черного полотна неба. Я оглядываюсь. Бездыханное тело шейха лежит неподалеку.

Как ужаленная я подскакиваю с мокрого песка, ноги трясутся и подкашиваются, разъезжаются на мелководье, но я бегу к Кемрану, переворачиваю его на спину. Проверяю дыхание. Не дышит. Пульс вроде слабый какой-то есть, но вот дыхания нет.

Нас учили оказывать первую медицинскую помощь, так что я незамедлительно начинаю реанимировать шейха.

Я делаю ему искусственное дыхание, непрямой массаж сердца.

Его рубашка и нижнее белье намокли, я ничего не понимаю под ними, поэтому рву это все на нем, передо мной предстает его широкая накаченная заросшая грудь, и я продолжаю делать массаж сердца.

– Давай, давай, живи! – ору я, изо всех сил бью его по лицу, чтобы быстрей очухался. – Кемран! Не смей умирать, слышишь?!

Шейх начинает кашлять, я переворачиваю его на бок, чтобы вышла вся вода из легких. Откашлявшись, шейх поднимает на меня глаза, марающие в свете луны. Он тяжело и прерывисто дышит, что неудивительно.

– Живой? – бросаюсь я к нему.

Обнимаю его могучие плечи, а он сгребает меня в охапку.

– Живой… – смеюсь я.

– На каком языке ты говоришь? – спрашивает шейх.

– На русском.

– О, мои братья знают русский. – сообщает мне шейх. – Я бывал в Москве.

Какое-то время мы просто сидим на песке, пытаясь осознать, что живы, что спаслись, не утонули в шторме. И что с нами случилось чудо, что нас выбросило на берег. Кстати, куда именно нас выбросило? Естественно моя сумка, телефон вещи и документы теперь покоятся на дне залива. У меня с собой лишь моя одежда – вымокшие до нитки джинсы и форменная рубашка-поло. Господи, мне теперь столько документов восстанавливать! Столько проблем! Но самое главное – я выжила. Мы выжили. Все остальное – поправимо.

– Как ты? Как твоя рука? – спрашивает шейх.

– О, это последнее, что волнует меня. – признаюсь я. – Морская соль немного разъела волдыри, кожа жжётся, но это ерунда!

– Нам надо вещи просушить. – говорит шейх, иначе так можно пневмонию заработать. Я пойду разыщу сухие ветки, может удастся развести костер.

– Может нам лучше людей поискать? Куда нас забросило?

– Да это какой-то малюсенький островок. Вряд ли здесь есть люди.

Шейх уходит в заросли кустарников и пальм. Я продолжаю вглядываться в черные волны шумящего залива. Ночью достаточно прохладно, плюс моя одежда насквозь мокрая, до нижнего белья. Но раздеваться и маячить нагишом перед незнакомым мужчиной я не готова. Даже ценой собственного здоровья.

А еще мне даже страшно подумать, что случилось с остальными, кто был с нами на катере. Когда думаю об этом, слезы подступают к глазам, потому что понимаю, что им повезло гораздо меньше, чем нам с Кемраном.

КАРОЛИНА

– Снимай одежду, ее надо просушить. – приказывает шейх.