— Это я в общем, — хмыкнул Линнарт. — Обрисовал, так сказать, столь удивительную ситуацию. Удивительную и крайне некрасивую.

Его величество сверлил взглядом невозмутимого друга, но тот даже не думал раскаиваться. Тогда в дело вступила Иловия.

— Мэдчен Саддэн, вы подтверждаете, что являетесь Маргарет Адд-Сантийской? — спокойно спросила доверенная помощница главы Департамента Безопасности.

— Нет, — с легкой, чуть презрительной улыбкой ответила Маргарет. — Я дочь Гаррета Саддэна. Отец его величества, чтоб жил вечно наш просвещенный монарх, настоял на том, чтобы отец назывался фамилией жены. Но в род Адд-Сантийских отец так и не вошел — не захотел.

— Отчего? — спросила Иловия.

— Вы говорите так, будто не знаете, — хмыкнула Маргарет. — Каждый входящий в род дает клятву верности главе рода. Да такую лихо закрученную, что род, фактически, получает раба. Раба всеобщего пользования — если приказ данный, скажем, младшим ребенком не будет отменен главой рода, то вошедший в род будет его исполнять. Чем бы это ни было. Отец не захотел, и мама его в этом только поддержала. Но глава рода Адд-Сантийских был слишком дружен с отцом нашего короля, потому Гаррет Саддэн был вынужден смириться с тем, что его фамилия предана забвению.

— Эта информация действительно ускользнула от меня, — негромко произнес Линнарт. — Твой отец был моим старшим другом. Он учил меня, и я… я любил его больше, чем родного отца.

Расправив на платье небольшую складку, Маргарет, не поднимая глаз, спросила:

— Тогда почему королевские гвардейцы не пришли на помощь Гаррету Саддэну? И еще сорока девяти родам? Как, ваше величество, я подхожу на роль того, кто имеет право задавать вопросы?

Линнарт выразительно посмотрел на своего побратима и спокойно сказал:

— Имеете, Маргарет. Прошу, дайте мне руку, и я перемещу нас в более подходящее место. Гилмор, я пошлю за тобой Лорну. Для приватного разговора.

Поднявшись на ноги, Маргарет протянула королю руку и даже моргнуть не успела, как оказалась в небольшом, уютном кабинете. Деревянные панели на стенах, надежная, массивная мебель. Кофейный столик и три кресла, чуть в стороне от основной, рабочей зоны.

— Присаживайтесь, прошу вас. Кофе, чай или вино?

— Благодарю, ничего, — покачала головой Маргарет.

— Не доверяете, — кивнул король. — Что ж, это будет сложный разговор.

Линнарт решил не позорить себя беготней по кабинету и заламыванием рук. Хотя пальцы так и норовили схватить со стола блестяшку-оберег и повертеть в руках.

— То, что вы дочь четы Адд-Сантийских, я предполагал и до сегодняшнего дня. Не узнать фамилию человека, которым восхищался, — невозможно. Но я предпочел поверить в то, что вы, Маргарет, его однофамилица. Я слишком часто мечтал о том, как нахожу Гаррета живым. Или спасаю его семью, а после мой друг, наставник и советник возвращается к нам сам. Именно поэтому я сейчас оказался по уши в дерьме. Уж простите, а по-другому не сказать.

— И чем же пахнет это дерьмо? — спросила Маргарет. — Как я понимаю, вы сейчас говорите о своих ухаживаниях, верно?

— Верно.

— Жаль, что я ни с кем не поспорила, — с легкой горечью произнесла Маргарет. — Не мог его величество воспылать страстью ни с того ни с сего. Итак, излагайте. Но прежде чем вы расскажете, что же сподвигло вас на столь беспрецедентные ухаживания, ответьте — почему погиб мой отец?

С тяжелым вздохом Линнарт признал себя проигравшим и подхватил со стола свою любимую блестяшку. Она полностью скрывалась в кулаке, да и вертеть в пальцах ее было куда удобнее, чем все остальные геммы с изображением Серой Богини.