В Аргалессе в выходной день было оживленно и шумно, время от времени взгляд выхватывал в толпе знакомые лица студентов нашей Академии. Тим показал нам центр, главную площадь с невероятных размеров многоярусным фонтаном, резиденцию королевской семьи и исторический музей, куда нам, увы, попасть не удалось из-за большой очереди. Потом мы зашли в кофейню, где мне на свои скромные сбережения удалось купить маленькое воздушное пирожное с ягодами и чашечку восхитительного кофе. А вот Аннети не взяла себе ничего: берегла деньги для других покупок. Она вообще не особо вникала в экскурсию, которую проводил Тим, ее больше интересовали магазины с косметикой и недорогими украшениями. Куда она нас и потянула прямиком из кофейни. Вечером же, по возвращении в Академию, она с благоговением разглядывала свои трофеи: румяна, помаду и заколку из розового турмалина в виде кувшинки. Заколка была самым дорогим приобретением, на которое Анни пришлось даже одолжить немного денег у Тима. Если бы он знал, для чего, точнее, для кого она так тратится, думаю, не был таким щедрым и отзывчивым. Боюсь, Тим вообще решил не требовать с Аннети долг. 

Утром следующего, уже учебного, дня Анни встала пораньше, чтобы сделать прическу и навести красоту, как говорила она сама. Я с тревогой наблюдала за этими прихорашиваниями, и все же не выдержала:

— Анни, этот Шин не стоит и мизинца твоего. Он не оценит твоих усилий. Он может вообще не заметить всего этого! — с ноткой отчаяния добавила я. 

Аннети сперва закатила глаза, а после ответила:

— Заметит. Сегодня точно заметит, — и она с улыбкой посмотрела на себя в зеркале: — Потому что у меня есть план. 

Подробности своего плана кузина не спешила мне сообщать, и это выглядела еще более подозрительно. Правда, потом на лекциях я несколько подзабыла об этом, еще и профессор Майлз вытрепал все нервы на своем Зельеварение, заставив меня переделывать чистящий раствор от чернил пятен, который, по его мнению, недостаточно вывел кляксу с тетрадного листа! На мой же взгляд, бумага радовала взгляд первозданной белизной, Майлз же где-то узрел частички чернил… Поэтому после его лекции я пребывала не в самых радостных мыслях и конечно же не сразу заметила, как Аннети, до этого крутящаяся всегда где-то неподалеку, исчезла. Сердце сразу сжалось, предчувствуя недоброе, и я отправилась на ее поиски. Нашла кузину у главной лестницы, с которой она медленно спускалась на первый этаж. 

— Анни! — окликнула ее я, нагоняя, но кузина сделала вид, будто не слышит и не видит меня. Встряхнула завитыми локонами, поправила заколку, расстегнула одну верхнюю пуговку на блузке… Я проследила за ее томным и одновременно цепким взглядом и удрученно вздохнула. К лестнице направлялся Нэйдж Шин: форма сидит безупречно, светлые волосы собраны в хвост, взгляд отрешен от всех и вся, на лице застыло выражение легкой брезгливости. 

Аннети между тем сбежала еще на несколько ступенек, затем вдруг оступилась и, испуганно вскрикнув, покатилась вниз. Я тоже охнула в страхе и ринулась за ней. 

— Анни, Анни, — опустилась перед ней на колени. — Ты как? 

Она шевельнулась и тихо застонала, и в этот самый момент с нами поравнялся Шин. Мазнул по нам небрежным взглядом, скривил недовольно губы и… попросту переступив через Аннети, устремился вверх по лестнице. 

— Анни, как ты? — я потрогала кузину за плечо. — Болит что-то? 

— Может, лекаря позвать? — предложил кто-то. — Или сами в медпункт дойдете? 

— Анни, действительно, пошли к лекарю… Держись за меня, — я протянула было ей руку, но она со злостью оттолкнула ее от себя.