Второй мужчина ошибку своего напарника учел, и попытался ударить меня своим шокером словно дубиной, сверху вниз. Размашисто так, со всей силы!

Ну, это он зря, конечно. Девушек так лупить нехорошо. Их вообще никак бить нельзя, а вот так, словно врага, дубиной по макушке – это вообще край. И подобное наказывать нужно строго.

Что я и сделала, со всей дури, словно по футбольному мячу нанеся зеленому дяде удар ногой в пах. А когда он согнулся, в полной мере ощутив силу моего возмущения его поведением, еще и кулаком ему по затылку добавила. От души так, словно разбивала кирпич на экзамене по рукопашному бою у сурового майора спецназа.

Второй зеленый рухнул, ткнувшись лицом в пол с чавкающим звуком, словно я гнилой помидор уронила. Тоже жить будет, хотя тут я немного не рассчитала – скорее всего, дяде придется лечить сломанный нос. Но кто ж мог подумать, что у него затылок такой слабый? Хотя, с другой стороны, если мужчина собирается бить девушку со всей силы, то и девушке вряд ли нужно заботиться о его здоровье, когда она выписывает ему ответку.

И вот тут я совершила досадную ошибку!

Думалось мне, что зеленая дама сейчас сидит на полу, держится за вывернутую кисть руки и плачет от бессилия, как сделало бы на ее месте подавляющее большинство знакомых мне женщин.

Но я ошиблась...

Краем глаза я уловила движение сбоку, и даже почти успела развернуться в сторону приближающейся опасности...

Но «почти» это не значит «успела»...

Треск сработавшего электрошокера совпал с резкой болью под ухом, сотрясшей все мое тело. И сразу же глубокая, всепоглощающая, космическая темнота полностью поглотила мое сознание...

Дорогие мои читательницы и читатели!

С удовольствием представляю вам замечательную книгу нашего литмоба "Княгиня пепла. Хранительница проклятых знаний" от прекрасного автора Юстины Южной!

https://litnet.com/shrt/PTD4

6. Глава 6

Очнулась я от запаха... стерильности. Состоящего из смеси хлорки и озона, который обычно образуется при облучении помещений ультрафиолетовыми лампами. Довольно неприятное амбре, с учетом, что ни того, ни другого любители чистоты не пожалели.

От сухости в горле я закашлялась – и очнулась окончательно, обнаружив себя в двухместной камере, освещенной характерным синим светом от длинных ламп, висящих под потолком. Я лежала на койке, сваренной из стальных полос, а напротив меня у стены находилось аналогичное место отдыха, на котором сидела та самая темноволосая девчушка, что аплодировала мне, когда я усмиряла даму в зеленом.

Помимо двух стальных лежанок в камере находились:

- стальной стол, привинченный к полу, выложенному грубой плиткой,

- раковина с зеркалом над ней,

- унитаз,

- и металлическая дверь в стене, снабженная небольшой откидной дверцей для подачи пищи и запястий арестантов, которые либо заковывают в них перед выходом из камеры, либо снимают после захода в нее. Это я прекрасно знала по одному из фильмов. Его наша киностудия снимала в самой настоящей тюрьме, где я и прошла ликбез по данному вопросу.

Пока я озиралась, ко мне потихоньку вернулись воспоминания о недавней драке. Ну, почему меня сунули в камеру, понятно. А девчушку-то за что?

О чем я ее и спросила.

- За аплодисменты тебе, - вздохнула та. – Это тоже нарушение дисциплины. Потому меня посадили сюда на двое суток, а тебя – на двадцать.

- Забавно, - усмехнулась я. – Через двадцать суток от моих легких тут мало что останется. Уже сейчас от хлорки и озона горло дерет.

- Да, такое может быть, - кивнула девчушка. – Если у тебя сгорят органы дыхания, ты сама виновата, потому, что нельзя нападать на воспитателей. Тогда доктора будут лечить тебя регенероном, а это очень больно. Но это такое дополнительное наказание. Регенерон помогает не всем, и ты можешь умереть. Тогда тебя расчленят на органы. А если выживешь, то всё это послужит тебе хорошим уроком.