Вкус предательства перебил даже медь.

– У нас есть Черная книга, – сообщил Джулиан эльфам, и Эмма уставилась на него; о чем он только говорит?! – Поэтому мы и вернулись в страну фэйри. Королева попросила добыть для нее книгу, нам это удалось, и мы пришли за тем, что она нам обещала.

Он гордо выпрямился: бледный, но с сияющими сине-зелеными глазами… – невероятно красивый, даже с лицом, залитым кровью. Эмма рада была бы не замечать алых пятен, но не могла.

– Мы официально просим аудиенцию у Ее Величества, – сказал Джулиан.

Паря в небесах с Гвином, Диана чувствовала себя такой свободной, несмотря на грызущее ее беспокойство об Эмме и Джулиане. Наверняка они в безопасности в доме… хотя не иметь возможности их увидеть все-таки не слишком приятно. Вот так и понимаешь, насколько эти люди стали твоей семьей за последние пять лет – и насколько ты не дома в Аликанте.

Даже знакомые лица на улице казались ей чужими масками. Ты голосовал за избрание Горация Диарборна Инквизитором? А ты… ты тоже винишь Блэкторнов в гибели их собственной сестры? Веришь, что все фэйри – чудовища? Да кто ты вообще такой?

Она покрепче схватилась за Гвина. Вскоре они приземлились на уже знакомой полянке среди лип. Луна уже истончилась; лес полнился глубокой тишиной и тенями. Гвин спешился и помог сойти Диане. На сей раз он не взял седельные сумки, набитые всякой едой, зато на поясе болтался меч. Диане он доверял, и не стал задавать вопросов, когда она попросила отвезти ее сюда, зато другим Охотникам – нет, и она его за это не винила.

Тени пронзил свет. Из-за накренившейся скалы выступила Джиа. Диана нахмурилась. Последний раз, когда она здесь была, земля под ногами цвела; сейчас Консул с хрустом шагала по сухому мху, побуревшему и мертвому. Возможно, просто осень приближается, но ведь есть еще эта гниль…

– Диана, – начала Джиа, – мне нужна твоя помощь…

– Во-первых, – Диана жестом остановила ее, – я хочу знать, почему мне не позволяют увидеться с Эммой и Джулианом. С какой стати меня к ним не пускают?

– К ним никого сейчас не пускают, – возразила Джиа, аккуратно присаживаясь на плоский камень и скрещивая лодыжки; ни единый волосок не выбился у нее из прически. – Гораций говорит, что не хочет компрометировать их показания.

Диана недоверчиво фыркнула.

– И как, интересно, он планирует заставить их дать показания? У него больше нет Меча Смерти.

– Я понимаю, как заботит тебя их судьба, – сказала Джиа. – Но мне удалось поговорить с Саймоном до его отъезда в Нью-Йорк. Им с Изабель удалось проникнуть к Джулиану и Эмме сегодня утром. С ними все хорошо; они сказали, встреча с Горацием прошла как нельзя лучше.

Диана испытала любопытную смесь облегчения с новой тревогой.

– Джиа, ты обязана что-нибудь сделать. Диарборн не может держать их под стражей до какого-то воображаемого момента в будущем, когда починят Меч Смерти.

– Я в курсе, – сказала Джиа. – Именно поэтому я и хотела встретиться с тобой. Помнишь, как я попросила тебя выступить заодно со мной?

– Еще бы.

– Когорта знает о гнили в лесу. Патрик брал с собой Мануэля и показал ему все – еще до того, как мы поняли, насколько они все опасны, даже дети.

Она вздохнула в глянула на Гвина, который оставался совершенно бесстрастен. Когда у тебя за плечами столько лет политических дуэлей при обоих Дворах, кто тебя знает, что ты вообще думаешь…

– Они решили воспользоваться этим как инструментом политического давления, – продолжала Диана. – И постараются выдать за намеренный саботаж фэйри. Сейчас они хотят сжечь весь лес, чтобы искоренить болезнь растений.