– О боже, – вздохнула Изабель.

– Они обычно оловянные, но этот из железа. Добыл его на Кикстартере, – Саймон отдал фигурку Джулиану. – Возьми. Вдруг пригодится.

– Я и половины не понял из того, что ты сейчас сказал, но все равно спасибо, – с этими словами Джулиан положил игрушку в карман.

Наступило неловкое молчание. Нарушила его Изабель.

– Я благодарю вас, – сказала она, мрачно поглядев на Джулиана, потом на Эмму и снова на Джулиана. – Вас обоих. Это на самом деле ужасно смело – то, что вы делаете.

Она набрала воздуха в грудь.

– Когда найдете Клэри и Джейса… а вы их точно найдете… Скажите Джейсу про Роберта. Он должен знать, что случилось с его семьей.

Стояла ясная калифорнийская ночь. Из пустыни дул теплый ветер; яркая луна висела высоко в небе. Кристина выскользнула из задней двери Института и вдруг остановилась на верхней ступеньке лестницы.

Вечер выдался странный. Хелен и Алина приготовили спагетти и оставили кастрюлю на плите, чтобы любой желающий мог угоститься самостоятельно. Кристина поужинала в компании Кита и Тая – оба держались как-то отстраненно и подозрительно блестели глазами, явно сидели по уши в своем собственном мире. Потом явилась Дрю с двумя грязными тарелками и поставила их в раковину.

– Я ужинала с Тавви у него в комнате, – сказала она, и Кристина, чувствуя себя очень неловко, пробормотала что-то о том, как хорошо, что они поели.

Марк вообще не показывался.

Кристина ждала до полуночи, потом надела платье и джинсовую куртку и пошла его искать. Было так странно получить обратно свою одежду… комнату с arbol de vida… даже свои простыни и одеяла. Не совсем похоже на возвращение домой, но довольно близко.

Итак, она остановилась на верху лестницы. Вдалеке качались и грохотали волны. Когда-то она уже стояла тут и смотрела, как целуются Кьеран и Марк, и первый обнимал второго так, словно тот был для него всем в этом мире.

Кажется, это было так давно…

Она пошла по ступенькам вниз; ветер подхватил подол ее бледно-желтого платья, раздул распустившимся цветком. «Парковка» представляла собой прямоугольник утоптанного песка, где коротал свои дни институтский автомобиль, – хорошо, что центурионы его не подожгли. Вдалеке виднелись изваяния греческих и римских философов и драматургов, бледно светящиеся в свете звезд, – их поставил тут Артур Блэкторн. Посреди неопрятных кустов на Малибу-хиллс они выглядели довольно странно.

– Леди роз, – раздалось сзади.

«Кьеран!» – пронеслось у нее в голове. Кристина резко обернулась, и, конечно, это был вовсе не Кьеран, а Марк – взлохмаченная светлая шевелюра, синие джинсы и фланелевая рубашка… застегнутая слегка не на те пуговицы. От его удивительного сходства с Марком Кристину бросило в краску – отчасти оттого, что он был так близко, отчасти потому, что на мгновение она… приняла его за другого.

Никто кроме Кьерана не звал ее Леди роз.

– Не могу выносить все ваше железо, – голос Марка звучал очень устало. – И эти ваши закрытые пространства. Я так по тебе скучал. Пойдешь со мной в пустыню?

Она помнила их последнюю прогулку туда и то, что он тогда сказал, коснувшись ее лица: «Ты – плод моего воображения? Я только подумал о тебе, и вот ты здесь».

Фэйри не лгут, но Марк это умел, и именно его мучительная честность так поразила ее сердце.

– Конечно, пойду.

Он улыбнулся, и его лицо будто озарилось изнутри. Вместе они пошли через парковку и двинулись по едва заметной тропинке среди разросшихся кустов и камней, окруженных папоротником.

– Я все время тут гулял, когда был моложе, – сказал он. – Еще до Темной войны. Приходил сюда подумать о своих проблемах.