Когда снова распахнула веки, дракон уже уложил меня на постель рядом со спящим Лероем и, ласково убрав спавшие на лицо пряди, отправился на выход.

Взгляд невольно остановился на щетинистом светлом лице волка.

Проклятье, да. Он привлек меня еще на боях.

18. Глава 16

Очнулась я от шумного сопения над ухом и шероховатого прикосновения к ключице.

Новый мир открыл во мне кучу неизвестных мне ранее инстинктов. Кто именно меня трогает, поняла мгновенно. И вынырнула из объятий сна тоже мгновенно. Так же, как и мгновенно среагировала.

Вчерашний день и разговор с Рэйдоном навели относительный порядок в моих голове и душе. Я чувствовала себя уже не такой растерянной и чертовски уверенной, что больше проблемы бегством решать не стану.

Обида напомнила о себе еще до того, как я отрыла глаза. А, открыв их, резко села и смела волка знакомым серебристым вихрем с кровати. Мужчина, не ожидая поворота, полетел кубарем, проехался задом по деревянному полу и, врезавшись спиной в стену, ошеломленно выпучил глаза.

Такими трюками я не пользовалась с тех пор, как подожгла штаны воина на показательных боях. Только тогда смущение перебило все остальные чувства, и я так и не поняла, какого это — колдовать. Зато поняла сейчас. За спиной словно раскрылись крылья, а в душной каморке моей души наконец открыли окно. Приятная свежесть наполнила не только легкие, а и пробралась куда-то внутрь. Непередаваемое ощущение свободы.

Еще более уверенная в себе и своих действиях, вскинула подбородок и твердо встретила одновременно шокированный и раздраженный взгляд мужчины. Все же его нелегко прогнуть, и я даже не знаю, хорошо это или плохо.

– Пока ты не будешь ко мне прикасаться. Угадай с первого раза, почему, – спокойно заявила, удобно усаживаясь в позу лотоса.

За окном едва светало — уснула я вчера довольно рано и проснулась ни свет ни заря. Утренняя прохлада, просачивающаяся из открытого окна, приятно ласкала расслабленное тело. Физически я чувствовала себя превосходно, что позволяло не теряться и умственно, и эмоционально.

Лерой поджал губы и, проглотив раздражение, что ему, сильному воину, дали пинка, невозмутимо поднялся. Мужчина хмуро осмотрелся и медленно пересел в кресло напротив кровати, вальяжно в нем развалившись. Серые дикие глаза впились в меня с тщательно скрываемым, но все равно заметным возмущением.

Я сделала вид, что ничего не заметила, и задумчиво прищурилась.

– Если не хотите, чтобы опять сбежала, советую со мной общаться, – скорее попросила, чем потребовала.

Я настроена уверенно и упрямо, но это не меняет того, что я никогда не стану той, кем меня здесь все усердно пытаются сделать. Никаких приказов и никакой жести. Бороться буду, но не как Анкира.

– Хорошо. Что ты хочешь знать? – смиренно вздохнул хранитель.

Оборотень понял, что за свое поведение будет наказан ролью гида по чужому миру и приуныл. Но все же не отмахнулся и не сбежал, что уже хорошо.

– Расскажи мне о дне Суздагора. Я была… слишком эмоциональна тогда, чтобы что-то разобрать, – скрыто упрекнула, поджав губы.

Двойное разочарование после услышанной информации выбило меня из колеи. Я даже не была уверена, что все запомнила правильно. От сумасшедшего грохота сердца закладывало уши.

– Это большой праздник для двенадцати королевств. Есть древнее предание, которое гласит, что именно в этот день звезды выстаиваются в Бесконечный путь и благословляют все заключенные в ночь связи. Редкое и воистину волшебное явление.

– Берингар сказал Катарине, что после церемонии единения мне некуда будет деваться, – поспешно перебила, наводя на самое важное. – Вы сами сказали, что после церемонии единения путь домой для меня навсегда закроется. Что это за церемония?