Рэйдон сдержано улыбнулся, но змеиные глаза смотрели с упреком.

– Моя королева, почему вы не предупредили, что покидаете свои покои? – вежливо поинтересовался, не скрывая прохладцы в приятном бархатном голосе.

– А должна? – мгновенно переспросила, сощурив глаза.

Грубить не было необходимости. В этот раз я сделала это не из-за образа капризной королевы, а из-за напряжения. Слова сами сорвались с губ, послужив своеобразной защитной реакцией. Мне вправду не было что на это ответить.

Дракон странно покосился на чересчур довольного волка и хмуро ответил:

– На самом деле, да. Ваш отец не мог вам это не сказать.

Мысленно я поморщилась. Он много чего мне не сказал.

– Меня не устраивают его правила. Я буду вести себя так, как мне удобно. Если это мешает вам меня защищать, значит не так уж вы и хороши, как вас мне рисуют, – холодно выкрутилась и невозмутимо потянулась к столовым приборам.

Сердце в груди сжалось от вины, но я упрямо его игнорировала. Разлюбезничаюсь — они завалят вопросами, лишние вопросы — больше лжи, больше лжи — больше нервного перенапряжения.

Довольная усмешка на лице Лероя стухла, и уже он странно покосился на дракона.

Я раздраженно выдохнула и запихнул в рот кусочек неизвестного мяса, принявшись зло его пережевывать. Да что это за гляделки, черт возьми?

– Слухи бегут впереди вас. Вы и вправду не на шутку… своенравна, – с более сдержанной усмешкой проговорил волк и сел чуть левее напротив.

Рэйдон едва заметно пихнул его в бок и сел рядом со зверем.

– Какая есть, – спокойно ответила, пожимая плечами.

Бороться с его язвительностью не было желания. Пускай с этим разбирается уже Анкира.

Как всегда молчаливый Дагмар сел справа от меня во главе стола. Поскольку я расположилась с краю, теперь он находился в опасной ко мне близости.

Оборотни на какое-то время оставили меня в покое и принялись тихо переговариваться, скрывая шепотки показательными стуками вилок о тарелки. Я тихо напихивала в рот еду, отвлекаясь от раздражения тщательным жеванием.

Кусок мяса едва не встал в горле, когда Дагмар неожиданно слегка подался в мою сторону и тихо ровно проговорил:

– Вам не говорили, что подслушивать нехорошо?

Я напряженно уставилась на него исподлобья. Дымчатые глаза не отрывались от тарелки, но мне не нужно было в них заглядывать, чтобы понять — опираться бесполезно. Этот мужчина каким-то абсолютно невообразимым образом умудрялся всегда быть в курсе всего.

– Почему ты не сказал им?

– Зачем? – Воин безразлично пожал плечами.

Я хмуро покосилась на беззаботно болтающих оборотней.

– Разве у двуликих не должен быть острый слух? Почему они не слышат сейчас, что ты мне говоришь? Мы сидим друг напротив друга.

Да, стол довольно широк, но не настолько.

– Меня никогда никто не слышит, пока я сам не позволяю это, – многозначительно отмахнулся от меня этой загадочной фразой маг и показательно увлекся едой.

Я распознала намек и замолчала. Вопросов было много, но, очевидно, никто не собирался на них отвечать.

Снова опустила глаза в тарелку и поджала губы. Есть больше не хотелось. Рядом с Дагмаром всегда было некомфортно, но теперь я ощущала себя еще и голой. На этого мага мои трюки не действуют от слова «совсем». Проклятье, и откуда он такой всезнающий и всемогущий взялся?

Наконец до чего-то договорившись, оборотни притихли и принялись вяло ковырять свои блюда. Оба выглядели мрачными и озадаченными. Мое выражение от их не отставало. За этим столом был спокоен и умиротворен один лишь Дагмар, что сейчас с невозмутимым удовольствием уплетал свою еду.