– Вы знаете все, что происходит в доках? – сухо поинтересовался Ян.

Макгрегори хохотнул:

– Какое там, мистер Ван Райк! Просто большинство доков выстроено или арендуется крупными компаниями. Более-менее известно, что они покупают и продают, одни и те же наименования грузят, как правило, с определенных причалов. Я не слежу за маленькими независимыми конторами, которые сегодня есть, а завтра нет, и, если кто-то захочет обделывать свои дела втайне, я не узнаю, что он там скрывает. – Глаза его блеснули. – Если не сочту нужным узнать, – прибавил промышленник, давая понять, что положение обеспечивает ему возможность, если не законное право, удовлетворить свое любопытство. – Как у всех независимых кораблей, у «Регины Марис» есть постоянные клиенты. Груз набирается примерно один и тот же, плюс иногда аммиачная селитра или бензол. Три-четыре дня она стоит в порту, грузится, заправляется, уходит в рейс, а там все по новой. Никаких загадок.

Видя, что гости прикончили торт, Чарльз вернулся к столику:

– Желаете кофе или джакек?

– Джакек, – быстро отвечал Майсил. Про себя он пожалел, что местный этикет не разрешает попросить добавки. Такого торта он не пробовал вселенная знает сколько.

– Джакек, – рассеянно бросила Раэль.

Ван Райк неодобрительно взглянул на товарищей:

– Мне, пожалуйста, кофе. Наши предки знали, что пить.

– Я тоже старомоден, – согласился Эдру. – Два джакека и два кофе, Чарльз.

– Хорошо, сэр.

Официант почтительно забрал посуду и удалился так же бесшумно, как и возник.

Через минуту он вернулся с подносом и четырьмя чашками.

Джелико пригубил свою.

– С Гедона такого не пробовал, – похвалил он.

– Кофе тоже замечательный, – сказал Ван Райк. – Особая смесь, мистер Макгрегори?

Эдру кивнул:

– Да, секрет Макса. Мы можем узнать составные части, но не пропорцию.

– Так интереснее.

– Вот именно.

Раэль поднесла чашку к губам, да так и застыла, уставившись в пространство, потом вдруг опустила с такой силой, что звякнуло блюдце. Все трое повернулись в ее сторону.

– Мистер Макгрегори, – спросила она хрипло, – вы сказали, в порту часто грузят аммиачную селитру?

– Да, – удивленно отвечал тот. – Каждую неделю, наверное. В это время года – почти каждый день. А что?

– В таком случае Канучетаун – город самоубийц.

Суперкарго поморщился, однако Джелико остановил его резким движением головы. Холодный ужас сковал его сердце. Дело было не в словах Раэль, а в той спокойной уверенности, с которой говорила девушка. Тон приковывал внимание, особенно тех, кто знал ее хорошо.

На Эдру Макгрегори тоже подействовала манера гостьи. Беспочвенно или нет, но она опасается за будущее его города.

– Это давно известное, стабильное вещество. Его можно спокойно пересыпать, ронять вместе с ящиками, переезжать гусеницами.

– Да, но при внезапном, резком нагревании оно превращается в термоядерную бомбу. Я не преувеличиваю, мистер Макгрегори. Название показалось мне знакомым не потому, что я слышала его в связи с Торговым флотом. Мне доводилось о нем читать. История явственно и громко говорит о том, на что оно способно. Аммиачная селитра и прежде становилась причиной галактических катаклизмов. Притом что производится и хранится вокруг, любое возгорание может уничтожить буквально все и вся между этими склонами, а то и значительную часть города.

– Ты уверена? – очень тихо спросил капитан «Королевы Солнца».

– Да. Случаи, о которых я говорю, имели место в далеком прошлом. Как сказал мистер Ван Райк, аммиачная селитра уже давно не производится в больших масштабах, но прежде становилась и еще может стать причиной ужасных бедствий. Канучетаун словно выстроен для этого.