Их посадили есть. Аппетит у Гертруды был невероятный: она поглощала хлеб, сыр, черничное варенье и яйца. Никогда у нее не выдавалось более прекрасных дней в Альпах, писала она Хью и Флоренс. «Как вы думаете, что у нас набралось за две недели? Два старых пика. Семь новых – один первого класса, из прочих четыре очень хороших. Траверс Энгельхорна, тоже новый и первого класса. Не так-то плохо!»

А потом, когда закончились эти две недели, было возвращение в Редкар и осенний дождь, собрание матерей, изложение приключений с иллюстрациями в волшебном фонаре для домохозяек Кларенса.

Гертруда вернулась в Швейцарию в 1902-м, чтобы напомнить Ульриху о его обещании – отвести ее на Финстерархорн. Выяснилось, что ее слава возросла еще больше. К ее большому удовольствию, проводник в поезде спросил, не та ли она мисс Белл, что поднималась в прошлом году на Энгельхорн. Сейчас в гостинице в Розенлау у нее нашлась соперница, причем такая, что обострила ее амбиции. Гертруда писала:

«Здесь есть другая альпинистка, фройляйн Кунтце – альпинистка очень хорошая, но она не слишком мне обрадовалась, поскольку я лишила ее Ульриха Фюрера, с которым она лазила. С ней еще один немец, известный альпинист из Берна, и мы с ними сидели и разговаривали сегодня, когда они пришли… кое-что они на Энгельхорне сделали, но лучшее еще только предстоит».

Этим «лучшим, которое только предстоит» был Финстерархорн. Гертруда так настроилась на его покорение, что первую из «невозможностей», на которые они по решению Ульриха должны были идти вместе, траверс Лаутерархорн – Шрекхорн, восприняла спокойно. Это восхождение наметили первым. 24 июля они поднялись на высокий гребень, когда – с некоторой степенью комизма – столкнулись лицом к лицу с блестящей фройляйн Хеленой Кунтце, которая также собралась поставить на вершине собственный тур и внести свое имя в книгу рекордов. Видимо, между двумя дамами произошла язвительная беседа, в результате которой лавры достались Гертруде. Веселая и злая, она первое восхождение прошла без особой трудности, сама тому удивившись. Согласно «Элпайн Джорнал», это было самое технически важное ее восхождение.

Теперь Гертруда воистину заработала право на попытку подняться на Финстерархорн, самую высокую вершину Оберланда. Первое восхождение туда случилось в 1812-м, но по северо-восточной стене еще никто не поднимался, и именно этот новый и трудный маршрут они с Ульрихом тщательно разрабатывали два года. Эта злонравная и острая как клинок гора возносится над хребтом на 14 022 фута, и ее величественная вершина видна со ста миль. Одинокая, далекая от цивилизации, она печально известна плохой погодой и частыми лавинами. И даже опытные альпинисты уклонялись от той задачи, которую поставили перед собой эта тридцатипятилетняя женщина и ее проводник. Гертруде предстояла самая опасная горная экспедиция за всю карьеру. В последующие двадцать пять лет это будет считаться одной из величайших экспедиций в истории альпинизма.

Для тренировки Гертруда с Фюрерами сходили на Веллхорнский гребень, и единственной проблемой оказался сильный мороз. Потом они с Ульрихом совершили вылазку для проверки состояния скал на Веттерхорне – необычный подход к Финстерархорну, но такой, где, по мысли Ульриха, можно было начать. «Сегодня утром я вышла в 5.30 – ну, Ульрих называет это проверкой подвижности камней. Это значит, что ты идешь вверх и смотришь, не упадет ли на тебя камень. Если нет, то сюда можно идти… Мы прошли под ледопадом, где я проверила подвижность камней коленом… было больно».