– Хорошо, прикажу, – сказал он.

И тут же поймал в зеркале ее удовлетворенную ухмылку. Она знала, что Лиза его даже слушать не станет. Даже головы не повернет в его сторону.

– Ты сейчас куда, сынок?

Мать положила ноутбук на низкий столик рядом с креслом, потянулась за костылями.

– На завод, мам.

– А что так поздно? – Она неодобрительно покосилась на часы. – Почти десять. Я, бывало, в начале восьмого уже по территории шла. Сейчас вот не могу.

Она ловко вцепилась в костыли, встала, отказавшись от его помощи, и медленно двинулась к двери.

– Идем, провожу тебя, Илюшенька, к выходу.

Кабинет матери был слева от просторного холла. Первая дверь. Окна выходили на три стороны. Она должна была все контролировать, не выходя из комнаты. Как садовник стрижет кусты, как метет дорожки, как раскладывает дрова в каменном очаге для барбекю. Как горничная развешивает белье, как и о чем разговаривает с садовником. Как охрана перемещается по периметру.

Она должна была контролировать все.

– Все, мам, я поехал. – Илья наклонился к матери, опиравшейся на костыли и еле стоявшей возле входной двери. – Ты иди к себе, отдохни.

– Я только и делаю, что отдыхаю, – вздохнула она. – Поезжай, поезжай, милый. Да, и хотела тебе сказать.

Илья уже приоткрыл дверь и толкался в нее углом кожаного портфеля.

– Первый и последний раз ты едешь на завод в такое время, – жестким, почти забытым голосом проговорила мать. Повернулась и пошла прочь, приволакивая ноги. Но успела сказать напоследок: – Иначе поставлю конкурсного управляющего.

От дома до машины он не шел, не бежал, он летел, стискивая зубы от бешенства.

Сука! Старая немощная сука! Чтоб тебя…

Вот придумать наказание для властной матери у него не выходило. Равно, как и не выходило проклинать ее. Обозвать ее он еще мог, про себя, беззвучно, но дальше этого заступить не мог.

Что он без нее в конечном итоге? Ноль? Какое-то время еще продержится, а потом все – конец. И с заводом не справится, и с конкурентами. И потекут тогда заработанные матерью денежки со счетов. И в одно прекрасное время закончатся.

А этого Илья боялся больше всего. Нищеты, банкротства, позора. Он еще помнил рассказы матери, которыми она делилась с ним в его далеком детстве, о том, как она выбиралась с самого дна жизни, как строила свою империю. Как ходила месяцами в одной юбке и жрала «бомжей».

Бр-рр! Он так не хотел. Он так не мог. Он этого боялся. И под матерью ходить устал, и без нее остаться боялся. Хотя бы еще немного, но пусть побудет рядом.

И именно поэтому его выбор пал на Ладу. Именно поэтому он выбрал ее в жены. Она была не такая, как все. Она была необыкновенной. Загадочной. Она была маленькой, милой, нежной, но в то же время в ней чувствовалась невероятная скрытая сила. Прямо как в его матери. Может, этим она привлекла его? Черт его знает!

А еще она отлично училась в институте. На экономическом факультете. И уже пару раз давала ему дельные советы по ведению бизнеса. Он ими воспользовался и снискал похвалу матери. Она подумала, что он сам до этого допер. А он, если честно, был в этом не очень. Мог, конечно, на совещаниях щеки надувать и даже отчитывать подчиненных за ненадлежащее исполнение ими своих обязанностей, но…

Но сам он почти ничего в бизнесе не стоил. И он об этом прекрасно знал. И искренне надеялся, что знает об этом только он один.

И это была еще одна причина, по которой он ставил на Ладу. Она должна была стать его соратником, помощницей, советчиком. Она, а не мать! Она должна будет помогать ему в бизнесе и не выбиваться вперед. Да она и не станет. Она для этого слишком скромна. Слишком искренна и чиста.