- Маш, давай я Бекетову…

- Не смей! Не смей, Катя! Мой отец ни в чем не виноват!

Домой я мчалась на всех порах. Решила не экономить средства, вызвала такси и уже через сорок минут вбегала в свою квартиру. Мама сидела на диване в комнате и горько плакала, прикрыв лицо руками.

Господи, хоть Степашки нет дома. Ни к чему двенадцатилетнему ребенку видеть маму в слезах.

- Мамулечка, родная, не плач. Мы что-нибудь придумаем! Я прошу тебя, только не волнуйся, у тебя же сердце больное. Мамуль, - порывисто обняла маму, не в силах спокойно смотреть на ее слезы.

- Машенька, я даже не знаю, как так произошло. Я ничего не понимаю, кому понадобилось нас подставлять, - дрожащим голосом говорила она, крепко обняв меня в ответ.

- А что конкретно произошло? Как так случилось, что папу забрали в полицию?

- Все очень быстро. Мы пришли с утра на работу, а в его кабинете уже Владислав Тимофеевич с каким-то обыском. Я не знаю, почему это все произошло. К тому же, с главным папа всегда дружил, ты же знаешь. Да и Владислав Тимофеевич его назначил на должность финдиректора за доверие. А тут… обыск и… - мама снова всхлипнула и горько расплакалась, платком вытирая нос.

Я быстро сбегала на кухню за стаканом воды и, вернувшись, снова присела рядом, давая маме немного попить. Истерика до добра не доведет. Не в ее случае.

- Понимаешь, они у папы в столе в ящике нашли огромную сумму денег.

- Это не его? И вообще, почему они вошли в кабинет без папы?

- Нет, конечно! Я не знаю, доченька. У нас в жизни не было такой суммы, понимаешь? Никогда. К тому же, кто оставляет вот так в столе? Да и папа мог иметь дело с документами только. Вернее, он же не сидел в кабинете с деньгами. Я не понимаю, Машенька, просто не понимаю…

Мое сердце сжалось от боли. Я никогда прежде не видела, чтобы мамочка плакала. Она всегда была счастливой и улыбчивой, а если грустила, то только когда переживала за нас, за своих детей.

- Его могли подставить, мам?

- Я не знаю. Мы же никогда ни с кем не ругались. Разве что…

- Что? Что-то вспомнила?

- Григорий, он давно там работает, и изначально должны были его на должность финдиректора назначить. Но что-то не получилось. Я не в курсе всего.

- А вот это уже интересно. Ты говорила об этом следователю?

- Говорила, но кому нужны мои слова? Они записали и все.

- Мам, я сейчас же поеду в полицию и поговорю со следователем. А еще попытаюсь увидеться с папой. Я уверена, он ни в чем не виноват.

На моем лице маска серьезности, но на самом деле мне было ужасно больно за то, что случилось. Мне жалко папу, который предано любил свою работу, а теперь из-за какого-то завистника стал подозреваемым. За что? Почему это произошло с нами?

Когда я выбежала из подъезда к ожидающей меня машине такси, случайно задела плечом какого-то мужчину. Разглядывать некогда было, а потому я просто извинилась, надеясь, что случайно не нанесла ему вреда, и плюхнулась на заднее сиденье. Мне ужасно хотелось видеть папу, который всегда был рядом с нами и поддерживал в любую минуту. Зная его, я даже на миг не могла представить, что он может творить какие-то плохие дела. Не верила я и не собиралась позволять какому-то козлу наживаться на нашем горе.

Черт! Вот честно, лучше бы я по Кириллу плакала, чем ехала в полицию в надежде вытащить отца. Но теперь было не до бывшего парня. Хотя кому я врала, я ужасно скучала по нему несмотря на то, что вчера натворила. Чувства из сердца никуда не пропадут за одну ночь. И сейчас так бы хотелось, чтобы он был рядом, обнимал меня, поддерживал и шептал, что все обязательно будет хорошо.