Что же он, черт возьми, такое?

8. Глава 8

Я вдруг поняла, что не способна двинуться.

Он был так чертовски близко, и от этого внутри поднялся шквал эмоций, беспощадно снося всё на своём пути.

Сейчас, чувствуя, как липкие щупальца страха медленно обволакивают моё сердце, болезненно сжимая его со всех сторон, я растеряла весь пыл, всю уверенность и легкомысленную насмешку. Теперь мне было всё равно: посчитают меня аферисткой или кем-то ещё. Главное — убраться отсюда, и как можно дальше.

Запертая в своём теле, я могла лишь рвано дышать, втягивая спёртый воздух через зубы, и вращать округлившимися глазами, изучая причину моего неадекватного поведения.

Наверное, у меня действительно проблемы со здравым рассудком, но даже со скованной волей, задыхаясь от напряжения, я не смогла не отметить, что мужчина был невероятно привлекательным.

Правильная мужская красота. Хоть и мрачная.

Чистая гладкая бледная кожа сильно контрастировала с чёрным плащом. Ровные широкие кустистые брови сведены у переносицы, из-за чего появились по-своему красивые выпуклые складки, и взгляд кажется жестче, острее. Нос прямой широкий и абсолютно ровный, словно высеченный из камня. Складки губного желобка под носом настолько выделены, что создают сильное углубление между ними, что само по себе выглядит неестественно, но ему идёт. Очерченные сухие губы бледного шоколадного оттенка плотно сжаты. Аккуратная жесткая щетина придает ухоженному чистому лицу возраст. Не большой, больше тридцати бы не дала, но достаточно, чтобы воспринимать как серьезного разумного мужчину. Иссиня-чёрные волосы длиной чуть ниже плеч растрепаны и спутаны, из-за чего едва заметные кудри кажутся пышнее.

Всё в этом лице было пропорциональным, составляющим картину эстетического удовольствия.

Я вернулась к угольно-черным глазам, в которых не было ни намека на зрачок, и снова содрогнулась. Смотреть в них спокойно было невозможно. Слишком бесчеловечные, жуткие, опасные, смерть в них. В обрамлении густых чёрных ресниц и природного темного контура они кажутся ещё темнее.

Он изучал меня в ответ, не торопясь, словно взглядом прощупывал каждую черту моего лица, от чего кожа начинала гореть. От этого пытливого взгляда из-под широких насупленных бровей меня бросало то в жар, то в ледяную дрожь. Не было от него спасения. Куда ни гляну, везде натыкаюсь на затягивающую в смертельный водоворот бездну.

Не смея двинуться, я ждала его дальнейших действий, чувствуя, как новообретенная сила трепещет под покрытой мурашками кожей. Пусть мы с ней пока отдельные существа, но в одном были солидарны — от незнакомца исходили волны устрашающей мощи, а на, пока слабую и абсолютно несведущую, меня это плохо влияло.

Прислушиваясь к своим ощущениям, не сразу заметила движение руки под плащом.

Я дернулась, когда он внезапно коснулся меня, аккуратно очерчивая подбородок, скулы холодными пальцами. На ощупь кожа его рук казалась такой же гладкой и бархатной, как кожа лица, только сухой и словно бескровной — такой мертвенно ледяной. Он продолжал выводить замысловатые узоры на щеках, губах, висках.

И тогда я почувствовала это.

Что-то внутри меня потянулось к нему. Подалось всем естеством.

Дрожь прошла, оставляя после себя полное умиротворение и уют. Все звуки, движения и мысли вернулись на место, словно кто-то решил, что я заслуживаю иметь свою волю.

А эти ужасающие глаза… они загорелись изумлением. На их дне затаилось что-то сродни любопытству. И враз испарилось, возвращаясь к былой нечитаемой пустоте и холоду.