– А как он… он разумен? Или это магия?!

– Все потом, Грейс. Садись!

Дилан помог мне забраться в седло, залез следом и взял тонкие цепочки-поводья. Орел расправил крылья, и одновременно с этим мое сердце пропустило удар. Сначала, когда мы оторвались от крыши и сделали рывок вниз, я решила, что не так уж и страшно летать на орле, подумаешь. А потом он резко ушел вниз – и я завизжала так, что новый мир содрогнулся и сильно пожалел, что радушно принял Грейс Голд.

До сих пор мне снился только какой-то бред. В одну ночь я путешествовала на ледоколе в компании очаровательных пингвинов. Не далее как вчера – размышляла, стоит ли делать прививку от бешенства после укуса куницы (хотя до сна понятия не имела, как вообще эти куницы выглядят).

Но если это был сон, то самый невероятный на свете! И очень красивый!

Залитый светом город можно было брать в качестве декорации к какой-нибудь утопии. Он был белоснежный, невесомый, почти воздушный. Аккуратные домики с острыми пиками крыш, мосты из белых веток, фонтаны из прозрачного, напоминающего лед, материала. Даже облака на небе – и те были белее привычных.

Все это я рассматривала, открыв рот и крепко держась за специальную ручку на седле белого орла, что нес нас в город. Кажется, воздушное движение здесь подчинялось своим правилам, потому что мы не полетели напрямик, а обогнули дворец и зашли со стороны океана. То и дело я видела вдалеке других орлов со всадниками на спинах, но они ни разу не оказались достаточно близко, чтобы можно было их рассмотреть.

А еще удивительно, но несмотря на скорость и высоту, я почти не ощущала ветер. Волосы послушно лежали так, как я уложила их днем, к тому же было тепло.

– Магия, – пожал плечами Дилан в ответ на вопрос.

Магия. Легко ему одним словом объяснить переворот привычных реалий.

Океан тоже меня поразил прозрачной водой с множеством солнечных бликов. Даже с высоты можно было рассмотреть дно и тени стаек рыбешек. Но самое невероятное, самое шокирующее открылось с веранды ресторана, куда приземлился орел. Испугавшись посадки, я не сразу заметила открывшийся вид, а когда неловко спешилась и поправила платье, ахнула.

– Это академии-близнецы, – пояснил Дилан, ткнув пальцев в два замка неподалеку.

Острые башни были такими высоченными, что их концы терялись где-то в облаках. Два прекрасных сказочных замка, абсолютно одинаковых внешне, за исключением цвета: одна академия была отстроена из белого камня и мрамора, вторая – из темного и металла.

– Ваше высочество, – к нам тут же подскочил молодой парень в, вероятно, форме служащего ресторана – белоснежных штанах и рубашке с золотистым шейным платком. – Желаете столик на веранде?

– Да, чтобы для моей спутницы открывался самый чудесный вид.

Я старалась не вести себя, как деревенская девочка, впервые очутившаяся в мегаполисе, но не могла не глазеть на все вокруг. Мы разместились на небольшом, но очень красивом балкончике с видом на академии, и Дилан сам сделал заказ.

– Впечатляет? – не без гордости в голосе сказал он.

– Не то слово. В голове не укладывается. А почему академии называются близнецами? Вернее, я понимаю, почему, но кто там учится?

– Маги. А близнецы они потому что светлое здание – это Магическая Академия Рассвета, а темное – Магическая Академия Сумрака. Видишь ли, у нас есть определенные магические законы, которые на первый взгляд сложно понять. Есть маги-рассветники: их сила активна лишь во время светового дня, она просыпается с рассветом. А есть маги-сумеречники, они могут пользоваться своей силой лишь с наступлением сумрака. Поэтому наш мир никогда не спит. Он, фактически, разделен надвое.