– А если я не соглашусь? – Вильгельмина предпочитала заранее прояснить все варианты.
– Вернетесь домой, в Майен, и закончите век чьей-нибудь приживалкой.
– Ваша светлость не оставляет мне выбора.
– Так сделайте правильный, сберегите мое время и ваши нервы.
Глава 5
Вильгельмина зябко поджала ноги: ей внезапно стало холодно. Сложенные на коленях руки побелели от напряжения, однако она смотрела на Армана прямо, как равная.
– Почему здесь нет моей матери, разве не она первой должна подписать документы от моего имени?
И уже подписала, в Майене, иначе бы Вильгельмина не отправилась в столицу.
Уезжали в спешке, слуги едва успели собрать вещи. Матери и дочери не дали толком попрощаться. Кристина Августа пробовала настоять хотя бы на сопровождающем женского пола, но ей отказали, порукой чести Вильгельмины стало данное заочно слово Армана.
– Потому что ее появление сейчас нежелательно, а вы достаточно самостоятельны, чтобы вести дела.
Руки Армана расслабленно лежали на подлокотниках кресла. Чуть откинувшись на изогнутый подголовник, он притворно лениво посматривал на собеседницу, но Вильгельмина чувствовала: все обман, стоит ей дернуться, хищник нанесет удар.
Давящая, темная атмосфера клубами дыма наполняла легкие.
Холод сменили волны дрожи. Даже легкие тени в углах кабинета попрятались, словно опасались показываться на глаза Арману.
– Кто вы? – сглотнув, решилась спросить Вильгельмина и на всякий случай приметила пресс-папье.
Недавнее происшествие ее многому научило, отныне она не могла оставаться беспечной.
– Вас интересует мое полное имя, моя должность или степень нашего родства? – Карие глаза Армана стали на полтона темнее. – Не беспокойтесь, оно достаточно дальнее, чтобы не мешать совместной жизни. Хотя Славии не слишком разборчивы в данном вопросе, браки между кузенами для них не редкость. Ваша мать тому подтверждение.
– Вы их не любите.
Девушка пропустила мимо ушей последнее замечание. Она догадывалась, собеседник пытался ловко уйти от темы, заставить ее заглотить новый крючок, начать спорить. Нет, Вильгельмину не волновали чужие браки, только свой собственный.
– Кого?
Арман неторопливым движением выпрямился, бормоча себе под нос: «Да где же он?», отпер верхний ящик массивного стола из дуба с бронзовыми накладками и принялся перебирать бумаги. Однако одним глазом пристально следил за Вильгельминой. Значит, она не ошиблась, впереди сложная шахматная партия.
– Королевский дом.
Тело Вильгельмины окостенело. Она боялась переменить позу, лишний раз моргнуть. Из-за нервного напряжения у нее зачесалась шея.
– Я принадлежу к королевскому дому, как я могу его не любить? Если вы запамятовали, я сын принцессы Клод, младшей дочери вашего прапрадеда.
На стол легла безымянная кожаная папка. Арман накрыл ее рукой, словно опасался, что Вильгельмина вырвет бумаги, преждевременно их прочитает.
– Одно другому не мешает. Я тоже дочь принцессы.
Воздух между ними на мгновение превратился в обоюдоострый клинок.
Глаза Армана прищурились, губы плотно сомкнулись.
– На вашем месте я бы остерегся делать подобные заявления.
– Почему? Разве?..
Поднятый палец заставил ее замолкнуть.
– Хотя бы потому, что между нами колоссальная разница. В этом вы сумели сегодня убедиться. Ваши родители, какого бы происхождения они ни были, заключили брак спустя три с половиной года после вашего рождения.
Он намеревался подчинить, возвыситься над ней, но у Вильгельмины имелся козырь в рукаве. При лицах ее положения не церемонились, шептались о том, о чем побоялись бы говорить в присутствии более знатных особ. Вильгельмина же слушала и запоминала.