– Ну не сто, не прибедняйся! – упрекнул деда Ваня. – Ты ж у нас молодой совсем. И потом, это же была не моя бабушка, верно? Так что теперь ее имя не имеет никакого значения.

Сундук с цирковым реквизитом стоял на самом верху, на чердаке. «Как и у меня!» – порадовалась Олеся, перебирая занятные вещички: старые пожелтевшие афиши, цирковые костюмы, парики, когда-то яркие, а теперь выцветшие и запылившиеся, ржавые гантели и боксерские перчатки, разноцветные сдувшиеся мячи и кольца, огромные булавы.

Их-то и выудила Олеся, насчитав шесть штук.

– Когда-то их было восемь, – дед любовно ощупывал и гладил поцарапанное и потертое лакированное дерево. – Но две куда-то пропали.

– Фанатки, наверное, украли! – рассмеялся Ваня.

– Может быть, – усмехнулся дед.

– Вы могли жонглировать восемью булавами? – поразилась Олеся.

– Да. Наравне с мировыми рекордсменами. Булавы для жонглера – самое трудное.

– Для гимнасток – тоже, – вздохнула Олеся. – А вы мне покажете?

– Прямо сейчас?

– Ну да!

– Да я не знаю… Давно уже не тренировался…

– Да ты, наверное, разучился! – подколол Ваня деда.

– Может, и так, – не обиделся тот. А потом совсем молодо вскочил, сгреб булавы в охапку. – Пойдемте-ка в сад! Здесь простору не хватает!

Сад встретил холодом, тишиной и серебристым сиянием луны. Припорошенные снегом деревья с удивлением смотрели на неожиданных гостей. Что они собираются делать тут – ночью, зимой, в такой холод?

Дед начал постепенно. Вначале подбросил с подкруткой одну булаву, примерился, покидал с руки на руку. Потом взял вторую, третью, четвертую… булавы взлетали все выше, как будто соскучились по полету и теперь наверстывали потерянное в долгой спячке время, и взгляд жонглера поднимался вслед за ними, он совсем не смотрел на руки, которые работали сами собой – легко, быстро, четко, без сбоев – как хорошо отлаженный надежный механизм.

Но вот уже все шесть булав крутятся в воздухе, описывая круги над кронами деревьев и поблескивая в свете луны. Несколько минут – и фантастическое шоу заканчивается, булавы покорно ложатся в руки мастера.

– Дед, здорово! – вопит Ваня, отчаянно хлопая. – Ты не разучился!

– Сам не ожидал, – довольный дед удивленно разглядывает собственные руки. – Думал, все уже, отстрелялся…

– А еще двумя? Чтобы восемь было? – в восторге вскричала Олеся.

– Так нет же двух булав, я же сказал, – дед тяжело дышал, но улыбался.

– А вы мои возьмите! Я сейчас принесу!

Олеся сбегала в дом, принесла свои булавы.

Дед взвесил булавы в руках, примерился.

– А что, ничего оружие! – одобрительно кивнул он. – Вещь серьезная, не игрушка. Ап! Пошли! – скомандовал он, и стая танцующих булав взлетела еще выше, теперь булавы мелькали под самыми звездами, улетая в неведомую темноту.

Вспышка – фотоаппарат Вани выхватил из темноты кувыркающийся каскад – и снова темнота, и стук падающих булав.

– Эх, сбил, – проворчал дед и, кряхтя, наклонился, – Ослепил. Нечего было снимать. Еще бы пару минут… Для закрепления.

– Я помогу! – Олеся бегала вокруг, собирая разлетевшиеся булавы. Раз, два, три… Вот они, все шесть цирковых и две гимнастические.

– А вы меня научите так? – спросила она, возвращая деду его булавы.

– Научу. Только ты для начала тоже покажи-ка, что умеешь.

Что она умеет? Олеся усмехнулась, почесала нос… А интересно, что же она умеет?

Булавы лежали в руке послушно, готовые повиноваться. И она решилась. С широкого сильного размаха закрутила и бросила их вертикально вверх, прямо над собой – так высоко, что они почти исчезли в темноте. Через несколько мгновений они вернулись, но не прямо в руки, она поймала их в перевороте назад, успев под булавами сделать несколько пируэтов на одной ноге и затем выйти в равновесие.